Всякая звезда, побывавшая на эфире «Радио 103», оставляла на стене «след» – мысли или просто автографы. Позже рядом с наскальным чудом помещали фотомомент пребывания звезды на радио.

Симпатично и познавательно. Сейчас станция отдана под студию, изготавливающую рекламные ролики, а фрагменты культовой стены переедут в новый офис.

Технология транспортировки отрабатывается. Заодно и количество настенных сигнатюров подсчитают. Но не стены делают эфир (хотя, как известно, и стены помогают), а люди. Что происходит с эфирными людьми, когда эфир вдруг заканчивается? Почему продано  популярнейшее ростовское «Радио 103»? Ответить на эти вопросы и развенчать слухи может только одно компетентное лицо: генеральный директор «Радио 103» (т.е. экс-«Радио 103»), теперь – «Нашего Радио» Михаил Лейбович Лившиц.   

Смерть, порождающая жизнь

Михаил Ливщиц: Одна из причин – усталость коллектива «Радио 103». Я разделяю точку зрения Эдуарда Ханка на Михаил Ливщиц волновую теорию времени. «Радио 103» просуществовало ровно 7 лет и 7 месяцев – день в день. 7 – цифра наполненности – на 7 год выпадает максимальное число разводов. Работа любого творческого коллектива знает пики и спады. Менять коллектив тяжело, тем более, когда ты им гордишься.

Легко расти с нуля. Как Леша Ляскало, Лида Изотова, Андрей Баскаков, Катя Шубина, пришедшая на радио, когда ей и 15 лет не было. Леша Гайворонский ничего не умел – за пультом с него 7 потов стекало. За Мишу Денисова просила его мама, позвонила: «Сын бредит радио. Возьмите хоть кем-нибудь».

Из сложившихся был только Игорь Ваганов. Атмосфера и характер станции заставляли работать над собой, делать что-то, отличное от других. Я постоянно культивировал в ребятах осознание себя как личности, я говорил, что каждый из них – лучший. Но… Но к этому же нужно относиться самокритично.  

Не все это могли. Начались «звездные» конфликты типа Баскаков – Пименов: каждый считал, что он знает лучше, чем другие, и он (поскольку личность!) вправе диктовать другим, как надо делать. А я считаю, что диктат в творчестве – вещь очень вредная.К сожалению, многие из ребят стали личностями в творческом плане, но не личностями с большой буквы в человеческом смысле.

Интриги, начавшиеся на «103», я сравнивал с театром, где всегда есть прима, и есть противодействующая группировка.Я  пытался нивелировать и даже поручал конфликтующим сторонам общее дело… Я хотел, чтобы Пименов изменил имидж – не может человек быть всю жизнь DJ.

Он, с одной стороны, соглашался, а с другой стороны боялся упустить то, что есть. В итоге остался тем, чем он был. Каждый из работавших на «103» достиг своих высот (начав с нуля) и привыкнув вещать в заданном режиме, перестали получать удовлетворение от собственного творчества. Поменять формат с ними?

Это уже была бы ломка их. Поэтому использовать старый коллектив для создания новой станции невозможно.

BOOM: Русские говорят: «Горбатого могила исправит». Англичане: «Не может леопард изменить свои пятнышки». Любопытная тема изменения себя. А вот вы как смогли? 

М.Л.: Смог, потому что я – старый. В зрелом возрасте умеешь отличить главное от второстепенного, можешь сосредоточиться на главном, а в юности мелочи превалируют, закрывая суть. Я всегда возраст считаю не по горизонтали, а по высоте. Чем старше человек, тем выше он поднимается, а чем выше он поднимается, тем больше он может обозреть, значит, все мелкое уже плохо различимо.

BOOM: Что главное сейчас для Лившица – на радио и в жизни – если вы можете разделить. 

М.Л.: Самое ценное в жизни – это сама жизнь. Поздно вечером я иду с автостоянки по пустырю Северного района и слышу, как поют сверчки, кто-то скосил сено, и я чувствую его запах. Сверчки и запах сена – второстепенное, с одной стороны, а с другой – это и есть сама жизнь О радио…

Это нужно выносить. Полезно было бы сейчас на мне применить то, что я проделывал с ребятами – выпихнуть меня на пару недель с радио. Вообще же наличие московской ретрансляции развращает.

Раньше я должен был постоянно что-то придумывать для эфира, сейчас такой проблемы нет. Я хотел бы сказать: не надо скорбеть о том, что ушло. Надо отдать ему должное. Не вспоминать, а помнить его. «Король умер, да здравствует король!» — величайшая мудрость, означающая непрерывность движения.

«Продайся, эх продайся, не слушай дураков, нет ничего на свете слаще звона пятаков» 

М.Л.: Ни о какой продаже речи быть не может. Радиостанция не продана. Появился только договор на ретрансляцию Предложения о ретрансляции делали  и «Радио Рокс», и «Радио Модерн», и «Радио Ретро», и «Русский хит» и «Русский шансон» – я уже не говорю о немецких волнах, голосах Америки и БиБиСи, но мне всегда казалось, что свое – лучше. Причем, если бы не получалось, но нет: «Радио 103» состоялось и прочно стояло на ногах!

Но ничего вечного не бывает! Хотя я до последнего лелеял мысль изменить формат с тем же коллективом.… Желаемого результата я не получил. А на ретрансляцию, не раз предлагаемую генеральным продюсером  «Нашего радио» Козыревым, я решился, когда понял, что у «Нашего радио» есть свое, весьма отличное от других московских радиостанций, лицо. 

BOOM: Ростовская радиостанция становясь московской, избавляется от проблем? Нет нужды содержать большой штат, московское финансирование опять же.

М.Л.: Московского финансирования нет. В отличие от ТВ, где центральные каналы платят региональным за трансляцию, на радио картина обратная  — региональные радиостанции платят центральным за использование программ, лейбла. Так же платим РАО, они сейчас собираются поднять процент

 BOOM: Но все равно, это выгоднее, чем отвечать за информацию, платить журналистам, ведущим?

  М.Л.: Скажем так: я надеюсь, что это будет выгоднее. На раннем этапе «103» все работали на энтузиазме: никто не получал зарплаты, а потом появилась эфемерная зарплата, еще позже она стала приобретать серьезные формы, но, я думаю, что она все равно была недостаточной для DJ такого уровня, какие были на «103».

Честно говоря, я не мог обеспечить их такой зарплатой, какой они заслуживали.Час работы оператора, выводящего в эфир рекламные блоки, стоит, конечно же, неизмеримо ниже часа работы ведущего. 

Рекламная вкуснятина в эфирном пироге 

Ростовское «Наше радио» обязано выдавать сетевой блок московской рекламы. И есть 2 блока, которые можно заменять. Деньги от местной рекламы оседают на местности же. Рекламный отдел ростовского «Нашего радио» находится на полном хозрасчете.Финансы московские и ростовские несопоставимы. Спонсирование, например, московской «Чартовой дюжины» стоит 1000$ Михаил Лейбович считает, что рекламный рынок так и не оправился после 17 августа. Произошло удорожание расходной части – это общероссийская проблема…

М.Л.: А на ростовском рынке к тому же появилась год назад станция «Хит FM», сходная по формату со «103». А местным станциям трудно конкурировать с Москвой.Я всегда гордился тем, что интегральный рейтинг «103» почти так же высок, как у столичной «Европы Плюс». Мы  отставали примерно на 4% — это почти ничего притом, что наш технический уровень и уровень московской «Европы» заставляют сравнивать «103» с песчинкой.Успех «103» зависел от четкой сегментации на рынке и четкого знания аудитории: от 14 до 35.

Образование — от среднего до высшего, этому возрасту соответствующее.И то – с появлением «Европы Плюс» от нас ушла аудитория 34 лет с хвостиком. А молодежная осталась, но появившийся «Хит FM» сел прямо на оставшуюся категорию молодежи. Конкурировать стало очень сложно. 

«Сделано в России»

 Михаил Лейбович – легендарная личность – первый владелец 1-й частной радиостанции в городе. Название провокативно-правдивое: «Провинция». Потом господин Лившиц породил «Радио 103», а вместе с ним – 1-й фан-клуб радиослушателей и первую газету (одноименную), ведущие «Радио 103» так же впервые стали подвизаться как промоутеры и ведущие вечеринок, как создатели собственных проектов. Что еще добавить к портрету Михаила Лившица? Всегда рассчитывал на свои силы.

Он говорит: «Дотации, как убыточная газета «Молот» от администрации не получал, кредитов не брал, хотя на западе считается, что тот, кто не берет кредит, — плохой бизнесмен». С переходом на ретрансляцию Москва и технически не помогла – для приобретения одной технически важной штуки директор занимал деньги у друзей. Дали. Без процентов. Помогли и рекламодатели, выкупив время впрок. 

BOOM: Вы держали нос по ветру: пришел Путин, а вместе с ним и «русская идея»… 

М.Л.: Нет-нет! О переменах я задумался года полтора назад. Не устраивало однообразие. В каждом DJ через 2 года на третий я начинал ощущать творческий застой. Я боролся с этим музыкальным «квадратом», кого-то насильно выгонял в отпуск, кого-то – в творческий отпуск, кого-то выпихивал в командировку в Москву или Екатеринбург – развеяться и послушать местное радио.

онечно, человека это не меняло, но давало возможность взгляда на свою работу как бы со стороны. Когда творческое истощение касалось одного человека – я мог управлять, когда в процесс истощения вошла вся станция… Я не мог всю станцию отправить в отпуск. И даже вернувшаяся отдельная творческая личность не могла изменить климат всей станции. Это закономерный процесс.

Творческий коллектив должен распадаться. Ремарк в романе «Тени в раю» сказал: «Герой, чтобы остаться живым, должен вовремя умереть».Не надо искусственно оживлять то, что уже сделало свое дело. На лаврах прошлого ехать нельзя. 

BOOM: После вынесения приговора «103» что вы сделали – напились водки или…

  М.Л.: К водочным приемам я прибегаю крайне редко. Я могу выпить, но не с целью заглушить что-то. Во мне боролись два болезненных чувства: спасение «103» — ведь одной ростовской станцией становилось меньше и желание ретранслировать. Важная вещь: спасение радиостанции ради самой радиостанции не имеет смысла – радио ведь работает на какую-то аудиторию.

Просто надо посмотреть: что же нужно аудитории? И я подумал, что ростовским слушателям просто нужно радио с хорошей музыкой. А в ведущих я ценю внутреннюю культуру и свободу в общении – это не развязность «Хит FM» и не чопорность «Nostalge».Существенная деталь – ведущий должен почувствовать, чего хочу я добиться – ведь нельзя говорить: это делай, а этого не делай. И всякая творческая личность должна понимать и принимать новые условия. Я и сам еще не все понимаю: должно пройти время. 

BOOM: Вы выступили человеком, ломающим судьбы других людей, вы чувствуете отрицательную энергию, которую вы высвободили, и она направлена против вас?

М.Л.: Да, люди не любят перемен, но я же плавно подходил, не враз. Я не говорил: «Я решил и все». Я всегда старался делать ребят соучастниками процесса: они были в курсе и проблем и перспектив станции, хотя и не были владельцами станции. Я делал так ради сознательного отношения ребят ко всему происходящему. И на определенном этапе это мне удалось: ребята жили жизнью станции.

Осенью ожидаются существенные подвижки на рынке. Дворец Спорта будут собирать на дэнсовые вечеринки, а концерты русскоязычных групп (хотя «Чайф» не собрал и трети зала). 

BOOM: Какого сдвига вы ожидаете? Насаждения (в хорошем смысле) русскоязычности? 

М.Л.: Да, отечественной музыкальной культуры, причем не попсово-дэнсового направления, присущего «Хит FM», хотя именно это направление в свое время разработало «Радио 103». Но останавливаться нельзя. Музыка – это  вечное, но в то же время моде подвержена. А танцевальная культура уходит.Меня очень кольнула одна вещь в свое время: я должен был заставлять ведущих ставить русскую музыку!

Лида Изотова однажды сказала: «У группы, поющей на русском языке, нет будущего». Причем, сказала это в эфире! Это так резануло: это же наш пласт культуры, зачем же мы его искусственно пытаемся загробить! «Н.р.» может противостоять, а «Русское радио» не может, потому что оно несет «ту» культуру, хотя и на русском языке. «Русское радио» одно время стало умирать, а потом вновь набрало обороты и произошло это, когда стали перепеваться западные хиты на русском языке.

Все! Моментальный рост, убери сейчас Киркорова с турком, русифицированную песню из «Титаника» или «Генералов песчаных карьеров» и 80% музыки из «Русского радио» исчезнет. Сегодня Остался эфир Светланы Субботиной и популярная программа «Мне хорошо с тобой» Ольги Глазовой.

Но и программу Ольги и «Субботник» Денисова и Изотовой я хочу адаптировать: в теперешнем виде они не вписываются в концепцию «Нашего радио».С

формулировать требования конкретнее не могу: даже задумывая новые программы, я не просчитываю, не сопоставляю информацию, и факты не анализирую. Программа рождается на подсознательно-чувственном уровне, постепенно прорисовываясь.Собственного вещания у нас 2 часа, и волей-неволей нужно входить в заданный формат «Нашего радио».  Ситуация же на «103» порой напоминала лебедя, рака и щуку, тянущих эфирное одеяло на себя. Вводить палочную дисциплину? Мешает творчеству.

И полной свободы давать нельзя – все растащат – потому что взгляды на эфир того же Денисова не совпадают с видением эфира той же Субботиной. Пока мне удалось оставить абсолютно неформатную программу Погадая – очень профессиональный ведущий, энциклопедических знаний человек, потрясающий музыкальный вкус и интуиция – и не хотелось, чтобы Ростов потерял его в эфире.

Я убедил руководство «Нашего радио» оставить «не наш рок».Но с другой стороны: все отечественные музыканты воспитаны на западной музыке. Почему же мы должны выбросить ее из эфира? Все неоднозначно – теперь Украина и Молдова – тоже западные культуры.«Наше радио» в Ростове стимулирует работу местных групп. Сейчас к ротации мы не готовы: эфир формируется Москвой.

Но интересные имена есть – самобытен «Апогей» из Таганрога, «Люди красного дерева» – хотя и близки к классике, но – тем не менее.Козырев задумал серию фестивалей с привлечением местных музыкантов.

BOOM: Незадолго до кончины «103» появилась полезная программа Ряднова и Ляскало – «Больше хороших товаров» – слушатели давали советы и оценки музыкантам сразу по «горячим следам» – т.е. после песен.

М.Л. С Сашей Рядновым мы много говорили об этом.

Идея  и форма хороши, но не исполнение. А Лешу Ляскало в прямом эфире порой несет. Он хранит все интервью, звучавшие на «Радио 103».

го радует то, что звезды, предполагавшие провести на радио 15 минут, — говорили в эфире 1 час 20 минут: так было с «Цветами» Стаса Намина, так было с Михаилом Горбачевым, когда он сам пожелал сломать жесткий лимит и терпеливо ждало ФСБ, милицейское оцепление и администрация города.

Он по пальцам перебирает неудачи и насчитывает три провальных интервью – Ряднова с «Агатой Кристи» Гончарова с Кикабидзе («а я говорил, что нужно беседовать о кухне грузинской, а не скучать «на творческие темы!») и с парочкой Агутин-Варум, которые только «лизались и целовались, будто нет никого в студии».

Он объявил священную войну «приветам» в эфире.Он называет себя «технарем, привыкшим все раскладывать по полочкам».Он пишет прозу–не прозу, стихи–не стихи, так – дневниковые заметки, только очень не хотел бы, чтобы кто-то из 103-шников когда-нибудь их увидел: не думает, что они были бы счастливы.Он любит смотреть на вещи «с одной стороны» и «с другой стороны». 

С одной стороны, он общительный и компанейский, а с другой стороны, «для расслабления души» предпочитает отдыхать в одиночестве в подмосковном лесу, где уже лет триста не был. Или с удочкой – солнце восходит, туман над водой… Чрезмерное количество звуков и информации приводит к тому, что начинаешь предпочитать тишину.

Едучи в машине, слушает свое радио – профессиональная привычка, особенно полезная в периоды становлений (напомним, это его третья станция). Потом он собственное вещание слушает эпизодически, «для контроля, потому что уже неинтересно – эфир сформирован и все предсказуемо».

Никольского может слушать бесконечно. Уверен, что человек любит всю жизнь то, что услышал в юности.Не любит «Агату Кристи» и эта нелюбовь необъяснима. Выросший на Окуджаве и «Битлз», открыл для себя Ольгу Арефьеву: «Почти Леннон! Я представил себе исполнение песни «На фига нам война» на стадионе…

Стадион встанет! Я как бы увидел, как заводят толпу вроде бы простые слова этой песни. Но это такая эмоциональная вещь!» Номер его машины – 103 и устроить это было легко – гаишники любили «Радио 103» беззаветно.В талмуде «Кто есть кто» приведено кредо Михаила Лившица: «Лучшее – враг хорошему»!

На самом деле у него два «девиза». Второй – отсеченный издателями  – звучит так: «И все-таки она вертится».

Чтоб написать в «Ура Бум Бум» с Михаилом Лившицем встречалась Галина Пилипенко

Помогите, пожалуйста, установить – какой год?

На фото: Алексей Ляскало В процессе записи очередного аудио-ролика. Февраль 2003 г. Радиостанция «Радио 103». Уже после того, как она стала «Нашим Радио» (сейчас — «Русское Радио»)

 Комментарии: 

Диман Очень похожая ситуация происходит сейчас на «Тихом Доне» 73,76 УКВ, единственной радиостанции ростова, где цприт атмосфера РАДИО 103. Слушаю взахлеб. вот их группа кому интересно http://vkontakte.ru/club14181217 и ссылка на интернет-вещание http://skycast.su:2007/3749.m3u

Юрий Лившиц и у нас читает тяговые подстанции, причем рассказчик он великолепный, только потом на зачетах и экзаменах дерет мам не горюй… А мы ещё думали. почему он не заряжается, почему такой принципиальный)))

Галина Пилипенко pilipenkotv@rambler.ru Ничего себе! А где это у вас? И как связаны радио-станции и таинственные тяговые подстанции?

Иван А у нас Михаил Лейбович лекции читает по тяговым подстанциям)))

Михайловская Людмила радио «103″ и радио «Мараж» навсегда останутся в моем сердце как первые пилотные и лучшие радиостанции!!очень много связано с ростом обоих станций..

очень многие имена помню до сих пор, Ряднов, Субботина, Ляскало, не говря уж о Пименове и Баскакове!!! понмю как выиграла билет на дискотеку и Пима с Баскаковым лично вручали!!для меня тогдашней это было что то божественое- не сама дисткотека, а лично из рук Пименова!!

очень было жаль, когда радио «103″ не стало и моквичи как и все выкупили и перекрыли.. а это были НАШИ радиостанции!!

Mexoile Приятно снова вспомнить все это. Я вырос на этой радиостанции. Хотелось бы узнать, что с ней сейчас, что ожидается и какие события происходят с бывшими участниками

галина Спасибо за идею, Mexoile! Иду осуществлять. Заходит по-позже:)