Тимур Лавронов.Легенды осени
|
Черный.«Я не вижу созвездия Кассиопеи! сквозь листья каштана не видно ни черта». Когда листья каштана рухнули на землю, говорящий выдыхая вдыхал в трещины асфальта чужой и тяжелый запах. Листья и человек упали одновременно. Осень в этот вечер заканчивалась….? Голубой. Как образ они родились первее, чем я их увидел. Что этот художник только с ними не делал. Каждую неделю на свои стихи он менял наполненную на четверть трехлитровую банку с пиявками у старухи напротив. Сначала он разводил голубое масло и просовывая тонкую руку в банку вытаскивал горсть слепых сосунов. Красил каждую отдельно, нанося легкие волшебные узоры жирной голубой массой. После переворачивал серебряный поднос на котором они сушились на себя и закрывал глаза. Дрожа улыбался, с каждым уколом в его мире рождалась новая картина. Через полчаса красная кровь меняла свой цвет. Я скользил по листьям, убирая от лица промокшие ветви деревьев. Был густой туман, все было тускло, вся осень этого леса в тот момент была одного размытого цвета. Я решил пройти туман до конца пропустить весь лес через себя. Кто-то может быть прочитал эти мысли потому что я поскользнулся и упал. Наверное, на это ушло очень много времени. После падения дыхание взяло другой ритм, намного чаще. Через три шага я спустился в низину, тумана здесь почему-то не было. Первой меня встретила подлетевшая ко мне белая-белая нить паутины, казалось если усилить чуть шаг, она пересечет мою шею и я покажу ей свой цвет… Здесь все было четко и ярко. Осенние цвета поспели к моему приходу. Трудно было б поверить в такую насыщенность. От удивления меня отвлек он. В нежно фиолетовом … он сидел на багровых листьях и грел руки прямо в костре. Костер был тепло оранжевым. Иногда он вытаскивал руку, чтобы пригладить свою рыжую бороду и рыжие волосы. Другой подбирал упавшие листья на его одежду шею и плечи и жевал их, прожевывал их цвет закрывая от удовольствия синие глаза. Рядом по лежащим и свисающим листьям ползали не разукрашенные, а настоящие голубые пиявки, как космические существа, они переговаривались между собой с помощью звуков Лмлм- лм-лмлм. Как будто цвета щекотали их. Когда он вытянул свои затекшие ноги на ногтях босых ног задрожала изумрудная поросль холодного мха. Он спросил меня: -Вот лёнди марди что-то еще затем жеди, вандроди, самди, диманш? Не помнишь? -Меркрэди ответил я. — Точно, спасибо большое, а я вспоминал этот день целую секунду! -А я встретил ее или встречу ? Спросил его я. — Да, конечно. Сказал он От яркости цветов и всего того что произошло за несколько минут, я оступился на ровном месте и наступил на большой резной желтый лист на котором дрожала голубая пиявка. Я даже не успел испугаться и попросить прощения. Она лмлмнула и брызнула своей жизнью на лист. Ее кровь не была похожа не на один из семи цветов которые я видел и знал. Ее чудесная жидкость была цвета осени. Проснулся я от шелеста. Такого, как будто листья, падая с дерева еще в воздухе рассыпались и их грязно-золотой тлен ссыпался на землю. Асфальт пах алкоголем. Поднявшись на колени, я увидел что только мой силуэт остался серого асфальтного цвета. Вокруг все было в белом. Шел крупный первый снег Тимур Лавронов Комментарии Тимур Лавронов Мне грустно на тебя смотреть какая боль какая жалость знать только ивовая медь нам в сенятбре с тобой осталась…. Я не знаю то свет или мрак в чаще ветер поет иль петух может вместо зимы на полях это лебеди сели на луг… И известность моя не хуже от Москвы по парижскую рвань мое имя наводит ужас заборная громкая брань! Галина Пилипенко Не согласна – пусть лучше как Лавронов:) он знает пиши как есенин Комментарий автора он знает перемещён в корзину. Отменить ЛЕГЕНДА ЦВЕТА ОСЕНИ… Сумрак, промузглость, дрожь в пальцах от стылого воздуха, дыхание, от которого не согреться, звенящая тишина и скудные брызги красок в глаза того, кто умеет чувствовать… ПРОСТО Меркрэди! |
Вы не соскучились по буквам-слово-мыслиям Лавронова Тимура? Я — очень. как всегда, его рассказ без названия. Поэтому я решила, что пусть будет по-киношному — «Легенды осени». Наверное, завтра он пришлёт СМС со своей версией (как уже было). но то ж завтра! А наслаждение «Лав — Love» Ти — сегодня. Читаем.
