Код Лилии Вьюгиной

Ольга Калашникова:  Приветствую всех в программе «Культобстрел» на Радио Ростова 101 и 6 FM. С Вами я — Ольга Калашникова — автор и ведущая этой программы и сегодня гостьей нашей режиссёр документального кино, автор фильмов про Наталью Медведеву, Владимира Высоцкого, барда Клячкина, погибшего в Израиле, художников и поэтов эпохи движения второго авангарда и многих других — Лилия Вьюгина. 

Лиля, расскажите, откуда же Вы пришли в документальное кино, в свою профессию и какого же Вы роду-племени.

Лилия Вьюгина: Я окончила экономический факультет ВГИКА. Но на самом деле, после школы, я чётко определила, что я хочу поступать на режиссуру документального кино. Но в 16 лет мне всё-таки хватило ума понять, что родившись в Вильнюсе и не имея никаких завязок в Москве, я сразу на режиссуру не поступлю. Ну вот я и поступила на экономический. И достаточно долго работала на ТВ шеф-редактором в разных программах. Потом поняла, что мне надоело работать на кого-то, я совершенно самостоятельный человек и могу делать самостоятельные работы. Как потом оказалось, достаточно серьёзные. Вот так я и пришла в документальное кино.

О.К. Что для Вас важнее всего, как для профессионала?

Л.В. Для профессионала прежде всего важен профессионализм. Как бы глупо это не звучало. На самом деле сейчас эфир заполнен якобы документальным кино, который на самом деле является обычным репортажем или обычной телевизионной программой. Документальное кино это совершенно другое. Для меня документальное кино — это хорошая, качественная продукция, сделанная в любом формате, потому что сейчас для разных каналов важен формат. А документальное кино может иметь какой угодно формат.

Формат BBC допустим, где сначала говорит диктор, потом говорят герои.

Формат настоящего документального кино, как у нас сейчас называется «театр Doc», им руководит Марина Разбежкина. Это наблюдения за людьми, которые могут быть сделаны мобильным телефоном и совершенно не важно качество, на самом деле, съёмок. Для меня важно и качество съёмок и важны люди на самом деле, важно дать зрителю сделать какой-то свой собственный вывод, чтоб зрителя не считали за дурака. То есть показать им и плюсы, и минусы, и человека в одной ситуации, в другой ситуации. И не в коем случае не давить на зрителя. Не показывать ему своё отношение к героям. Для меня самое главное, чтобы зритель сделал свой собственный вывод.

О.К. Одной из тем вашего фильма стали художники нонконформисты. Расскажите, пожалуйста, о них.

Л.В. Дело в том, что героев моего фильма, так называемых нонконформистов, знают. Их фамилии на слуху. Ну, допустим, известные художники Зверев, Яковлев и поэты Сапгир или Холин. Но такое конкретное описание ситуации, что было в конце 50-х-начале 60-х в русской литературе настоящей и русском изобразительном искусстве, практически никто не показал. То есть мой фильм, но насколько я знаю, на данный момент является единственным, который показал этот симбиоз поэтов и художников и те люди поставили себе задачу — никогда не общаться с государственным искусством. Но скажем так, они никогда не мечтали ни напечататься, ни выставляться, я имею ввиду художников.

Они показывали свои картины и читали свои стихи только в маленьких таких, узких, рамках. Допустим, в мастерских художников или в маленьких таких залах научно-исследовательских институтов. Потому что тогда общаться с официальным искусством для них было совершенно бесполезно. Все знали прекрасно, что их официально никто не выставит, их официально никто нигде не напечатает. Эти люди не стремились ни к успеху, ни к славе, ни к деньгам.

Для них это было всё равно. И это самое главное. Что такое чистое искусство? Чистое искусство — это искусство ради искусства. Но вот сейчас по прошествии времени многие зрители, слушатели, может быть даже собиратели искусства не знают многого об этих людях, только потому, что в их жизни не было никакой информации о них.

И самое главное, что у нас в России не создано иерархии искусства. У нас не учат в школах, я уж не говорю про институты. В школах, прежде всего, нас учат как рисовать там скажем солнышко, но не учат никаким кодам. Просто чтобы понимать, что есть настоящее искусство, а что есть то, на что не нужно обращать внимание.

И очень многие галереи на самом деле заставлены подделками. Я не знаю как это объяснить на самом деле вот сейчас по радио, для этого нужно сначала посмотреть фильм, прежде всего потому, что он сделан для людей, которые так или иначе, слышали одним ухом какие-то фамилии, читали какие-то стихи, но не могут воспринять это всё в такой целостности, как второй русский авангард — как это называют.

Нас не учат, и меня на самом деле не учили, что такое концептуальная картина. Просто многие смеются, скажем, над Малевичем, над «Чёрным квадратом», не понимая на самом деле, что в этом есть определённая философия. Для того чтобы это понять, нужно залезть в книги и начать вообще чего-то понимать. И как бы чего-то думать!

Потому что на самом деле картина не есть отражение действительности.

Фильм о втором русском авангарде было очень трудно делать. Я никого не хотела обучать никаким кодам, и не хотела делать культурологическое кино, потому что каждый из персонажей второго русского авангарда, будь то художник или поэт, он достоин отдельной персональной программы, например, на канале «Культура», как таковые там и были сделаны. Но они были сделаны достаточно сложно для тех людей, которые в этом разбираются.

Я фильм построила совершенно на другом. Я попыталась моих героев приблизить к зрителям, объяснить просто не по поводу их стихов что-то, и не по поводу их картин, а просто рассказать их судьбы, как они сложились в советском союзе. Вот и всё.

О.К. Один из самых интересных, на мой взгляд, из ваших фильмов это фильм «Большая Медведица» о Наталье Медведевой. Расскажите, что такое в Российской культуре Наталья Медведева.

Л.В. Да фильм вообще на самом деле достаточно странный. Потому что очень многие мужчины, в том числе её бывший муж Эдуард Лимонов, сказал мне после фильма, что он увидел больше про нее, чем он знал. На самом деле, что может быть удивительнее такой похвалы, тем более что от Лимонова я не могла дождаться похвалы вообще никогда!

Наталья Медведева и Эдуард Лимонов. Фото сайта miradox.ru

Потому что он сам по себе. Он Медведевой посвятил книгу под названием «Укрощение тигра в Париже», которая меня в своё время поразила. И, наверное, он был на самом деле таким толчком, что я ею заинтересовалась. Здесь такая круговерть на самом деле. Я тоже могла познакомиться с ней, когда она была ещё жива, но я увидев её поняла, что к такому огню приближаться очень страшно. Потому что сгоришь.
И как только я услышала об её смерти, я сподобилась на этот фильм, да может быть даже завидуя ей. Но очень многие люди на самом деле хотят быть похожими на неё, наверное, то есть такая бескомпромиссность, такое горение. Я могу её сравнить даже с Высоцким, только женского варианта. Это человек, который никогда не прогибался, и такому человеку, в общем, всё равно где было жить. И на Западе ей было плохо и у нас её тоже было плохо. То есть это люди такие, альтернативщики, которым на самом деле нужно всё время помогать. Вот у неё так и случилось. Она сама стала помогать себе. Потом пыталась помочь своему последнему мужу, который был наркоманом, музыканту по кличке Боров, который жив, которого она пыталась вытащить. В конце концов пыталась его вытащить, а погибла сама. Но, в общем, это была такая странная парочка, она алкоголичка, он наркоман.

 

Боров и Наталья Медведева. Фото сайта «Партия Мёртвых» 

Но что самое интересное, Медведева могла иметь потрясающий успех в шоу-бизнесе и в этом ей помогала Пугачева, которая пригласила её в свои рождественские встречи и ту самую тусовку, прекрасно понимая, что Медведева в какой-то момент может стать ей даже конкурентом. У Медведевой был потрясающий потенциал даже в шоу бизнесе. Таких людей ни на кого не похожих у нас не было.

Но Наташа всё это отвергла, закончила свою жизнь в нищете и, как говорят, повторила судьбу бедных, французских поэтов. Проклятых.

О.К. Что такое современное документальное кино?

Л.В. Как говорят люди: «Чем отличается документальное кино от игрового. Тем, что в документальном не нужно платить деньги людям».

На самом деле, настоящее документальное кино в России никто не видит. То, что показывают на ТВ, не является документальным кино. Это скорее унифицированное документальное кино.

На самом деле документальное кино и очень сложное и опять же должно расшифровываться с помощью кодов. А эти коды доступны не многим, в основном интеллигентным и думающим. По каналам это совершенно невозможно транслировать, потому что это не даёт рейтингов. А сейчас настоящего док кино зрители НЕ ВИДЯТ. Их можно увидеть на фестивалях или скачать в торрентах. Например, фильмы Павла Костомарова, Тофика Шеффурдиева, Иры Васильевой и Саши Радова, но я просто уверена, что то, что я сейчас называю, для зрителя бесполезная информация.

О.К. Ваша любимая фраза.

Л.В. «В своё время мы подумаем и об этом» — фраза Мюллера из к/фильма «12 мгновений весны».

О.К. Спасибо, Лиля, за потраченное на нас время. Надеюсь на дальнейшие встречи.

Л.В. Спасибо и Вам. До встречи.

О.К На этой высокой ноте разрешите мне пожать всем руки и раскланяться, до новой воскресной встречи.

Всегда ваша Ольга Калашникова — Аrt-director International Festival Contemporary Arts Minicult