Михаил Басов. Про художника Александра Кислякова

Художника Александра Кислякова трудно представить действующим персонажем каких-то историй, вероятно потому, что он их сам часто сочиняет и рассказывает. Одно из его любимых слов – «персонаж». Персонаж — рассказчик? Возможно. Но я попытаюсь показать, что это не только так.
Итак, Кисляков потрясающий генератор идей, которыми он щедро делится со всеми. Мастер экспромта, удивительно изобретательный и быстрый ум.

Вот простая бытовая ситуация. У нашей общей знакомой жулики разрезали рюкзак. Приносит она его Кислякову и спрашивает, как и чем его заклеить. Саша взглянул и тут же ответил:
— Зачем клеить? Вставь в разрез молнию!
Александру я многим обязан. Какое-то время (в конце 90х) мы жили по соседству и я частенько его донимал своими визитами.

В то время я болел всяким арт-роком, вроде «Кинг Кримсон». Как-то я пришел к нему под вечер и давай грузить Робертом Фриппом и «Джетро Таллом».

Ему, видно, это все надоело, и он поставил диск Телониуса Монка, потом ещё диск и ещё… И вот уже около полуночи — а мы все сидим с ним и слушаем, слушаем. Рейнхардт, Эллингтон … Пока соседи своим стуком не стали заглушать Макса Роуча. Так произошло мое знакомство с джазом.
Саша терпеть не может всякий пафос, когда все слишком всерьез.

Если хотите нарваться — нет, не на грубость, Саша, сама деликатность, но на весьма едкую иронию – скажите с важным видом так, чтобы ему слышно было, два слова: «НРАВСТВЕННОЕ ВОСПИТАНИЕ».

Это, конечно, не означает, что Кисляков нигилист. Напротив!

Просто не любит он высокопарных речей, затертых фраз и поз. Золотить пластмассу – это плохо и для золота, и для пластмассы.

Скорее, Кисляков согласится покрыть драгметалл пластиком — ценности не должны быть на виду.
Возьмите его инсталляцию «Царство света» 2008 года. Каково название! А что мы видим? Две здоровенные деревянные табуретки, какие под рукомойники подставляют, одна из которых чудесным образом повисла над другой на высоте двух сантиметров, и из щели между ними бьет неоновый свет.

Кстати, Саша иронично относится к умничанью некоторых современных арт-критиков. Ну, не может он без смеха прочитать, скажем, такую фразу из пояснительного текста к одной инсталляции: «Вербализация (какой-то там – М.Б.) парадигмы в контексте фаллоцентрического дискурса». Вроде, ничего смешного – а смешно! Потому что пустота внутри…

Саша открыл для меня одну простую вещь: вместо заумной статьи а ля Деррида про конкретное произведение искусства лучше сделать другое произведение искусства.
Саша очень любит разные парадоксы, игру языка, метафору.

Иногда он даже видит какую-то невероятную языковую игру там, где я, ну, хоть тресни, её не вижу. Он тогда объясняет мне: «Писюны вы газированные! Молодые ещё! ».

И я продолжаю изучать то, из-за чего вышел спор…

Похвастаюсь: Саша взял меня когда-то в свой проект «Любовница Пифагора».

Из узких полосок рифленого упаковочного картона он склеивал – плоскость к плоскости, стопкой — треугольные блоки, напоминающие соты. Эти блоки затем складывались в условные изображения женских торсов, довольно большие, площадью метра по два – полтора, которые в свою очередь, заключались в деревянную раму.

Если смотреть на них издали, эти объекты выглядели прозрачными, почти как пленка. Если подходить к ним ближе, поле прозрачности сужалось, пока зритель не оказывался перед непрозрачной поверхностью. В общем, большое не всегда видится на расстоянии…
Я написал литературный текст к этой выставке — вымышленную беседу Пифагора и его ученицы Феано о том, что такое прозрачность. В том и состояло мое участие.
Помню на выставке разговор двух зрительниц:
— Вот бы такую штуку купить!
— Ты что! Знаешь, какой это дорогой материал?

С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, САША!

Михаил Басов