Ростовские художники Чарские

Ростовский художник Василий Васильевич Иващенко прочёл книгу искусствоведа Галины Сергеевны Cкопцовой «Из века в века. История Ростовского художественного училища в лицах» и шибко удивился! Его преподавателей в такой серьёзной книге не было!

Василий Васильевич — человек деятельный: он позвонил в училище и выразил своё сильное непонимание. Его выслушали и очень вежливо спросили — является ли он членом Союза Художников?

Василь Василич — член Союза Художников. Но вопрос его почему-то задел.

Словом, чтобы исправить историческую несправедливость, художник написал о своих почитаемых наставниках и снова позвонил в училище, чтобы, если вдруг будет переиздание, то …

Ему пообещали перезвонить и он ждал так долго, что и ждать перестал.

А потом передал записанное мне.

Кстати, недавно в Москве вышли два альбома  — прекрасно изданы! Один альбом-  репродукций  Ирины  Алексеевны — дай бог ей здоровья.

Во втором томе собрано написанное Евгением  Гавриловичем Чарским, царствие небесное.

Вот — получилось вроде вступления — подумала Галина Пилипенко

 Чарские

После армии я возвратился в художественное училище имени Грекова в конце 1953 года на второй курс.

Моими учителями стали начинающие педагоги, только что окончившие Ленинградскую академию художеств Ирина Алексеевна и Евгений Гаврилович Чарские . Ирина Алексеевна — график,   Евгений Гаврилович — живописец.

Они поставили перед собой задачу — с 1 курса и до выпуска довести своих подопечных и с дипломом отпустить в мир искусства. Чарские  определили свой пусть в искусстве, все силы и умение отдали своему курсу, горели желанием помочь всем, подтягивали отстающих.

Первая постановка, натюрморт. Я написал его в один присест. Пока другие еще пыхтели, я уже сидел с гордо приподнятой головой. Я — подарок для Чарских!

Евгений Гаврилович молча ходил меж мольбертов.

Я еще не разобрался — кто такие педагоги и каков курс, особенно эта группа, только я был удивлён — в каждый перерыв толпы учащихся разных курсов с 1 по 5 заполняли нашу аудиторию. Как экскурсии на вернисаже великих.

Наконец,   Евгений Гаврилович сел рядом со мной «разбирать» работу:

— Ты в армии был незаменим, делал всё быстро и по-многу?

— Я служил в штабе у командующего Ивана Христофоровича Баграмяна, а мой начальник — Иван Андреевич Зыкин, учась в  Военной Академии Инженерных войск в Ленинграде, посещал курсы искусств. Оба понимали искусство.

Пока служил — выполнял несколько раз копии с картин Непринцева «Василий Тёркин», Шишкина «Рожь» и своей собственной картина «Артиллеристы при взятии Кенигсберга», а кроме того — схемы и карты работникам штаба, портреты всего политбюро сухой кистью, бегло печатал на машинке, трудился в секретной части.

Оказывается,   Евгений Гаврилович, так точно сказал, потому что сам служил в армии художником и всё это проходил и знал!

И резюмировал:

— Всё ясно. Работаешь ты плохо и надо незамедлительно перейти, вернуться  на 1 курс.

Я не спорил:

— А что мне надо, чтобы догнать сокурсников?

— Надо очень много работать.

— Я не боюсь трудностей, я школу армейскую прошел, мне 23 года.

— А ты смотри на учащихся — они малолетки — по 14-15 лет, а работают здорово! У них за плечами — хорошая школа, они кружки посещали в пионерских и заводских Дворцах, их обучали стоящие педагоги… Тебе будет очень и очень тяжело.

Я заверил, что приложу все силы, но догоню и попросил контролировать меня, пообещав, что буду только благодарен.

Он опекал меня. Он был отличный художник и педагог, он устранил мои пробелы и помог сравняться с группой.

А его жена   Ирина Алексеевна отвечала за рисунок и акварель, хотя закончила живописное отделение, в методу мужа не вмешивалась.

К конце курса я был почти на уровне группы.

Это заслуга  Евгения Гавриловича и его деликатность: умение разговаривать, направлять в нужное русло, показывать на практике, своим примером.

Чаркие научили нас трудиться, работать. Было правило: делать наброски — 5-7 минут перед рисунком и так — несколько раз в день. А бывало и вечерами делали наброски с предметов и друг друга.

Поначалу я ходил в армейском и часто позировал: снимал и надевал сапоги, гимнастёрку, «пилил», «копал» и  т.д.

На 3 курсе я уже был в числе лучших учеников Чарских — этих педагогов и художников от Бога.

Они научили нас ремеслу, привили любовь к творческому труду, к умению писать на пленэре. И позже, работая оформителем и преподавателем в школе, достаточно было нескольких часов, чтобы вспомнить своё умение, сконцентрироваться и написать этюд.

А другим нужно было долго расписываться.

Потому-то все курсы -любознательная толпа — на перемене и после занятий осаждали Чарских.

Они сопереживали и болели за каждого из нас, пропускали каждого через свои сердца и я благодарен им за это.

Первым покинул нас   Евгений Гаврилович. Он оставил нашу группу на жену, сам же повёз в Москву на Всесоюзную выставку свою картину.

А администрация училища сделала из этого конфликт и   Евгений Гаврилович вынужден был покинуть РХУ.

Ирина Алексеевна очень серьёзно и добросовестно относилась к преподаванию, любила курс, была душой его, нам с ней было хорошо и уютно все годы. Особенно это важным было на начальных курсах — мы наблюдали как она поправляет наши работы.

Василий Иващенко, член Союза Художников

Чарская Ирина Алексеевна

Чарская Ирина Алексеевна

Чарская Ирина Алексеевна

 

Р.S. Василий Васильевич сказал, что каталоги супругов Чарских издали внуки. Нашла  -вот — charsky.ru