Юрий Наумов:»Охуение, волшебство, оттопыренный рот и отвисшая губа»

Внутренняя вибрация Наумова

У Юрия Наумова «рок как будто блюз», русский блюз, не похожий ни на какие другие. Не русские. Он привёз в октябрьский Ростов «свою сегодняшнюю вибрацию», на концерте «постарался сделать так, чтобы небо в дунькином клубе было высоким, и чтобы все были в вибрационном потоке и руками дотянулись до его сияющего лазурного края», он отдал себя по полной, «фуфла и халявы не было», а про интервью сказал: «здесь какой-то загруз, там — какое-то матерное слово. Совершенно нечего писать. Не интервью, а подстава сплошная».

«Подстава» началась так:
— Ставьте диктофоны здесь, чтобы не возникало звуковых барьеров. Я знаю, что говорю, — я человек, помешанный на всяких звуковых штуках, — широко улыбаясь, говорит маленький худой немного взъерошенный Наумов и, кажется, что от него исходит какое-то свечение.
Вспоминает, что был в Ростове в 89 году и в 90-м.
— Меня привозил замечательный человек по имени Пётр Москвичёв, который сейчас является резидентом города Петербурга.

Я исчез из поля зрения ростовских поклонников почти на четверть века, но они увидят не обрюзгшего охомяченного прожжённого и испорченного разгульной американской жизнью человека, а рок-н-ролльного поджарого чувачка, которому номинально 50 лет и который задаст перцу, будет стараться отжечь по-чесноку.

За эти годы я не стоял на месте и менялся как музыкант, я двигался. Для вас, может быть не факт, что вперёд и вверх. Но эта эволюция была для меня органичной, она меня радовала. У меня есть надежда, что те звуковые искания, которыми я шёл все эти годы, вызовут позитивный отклик.
Рассказывает про свой концертный фильм.

— «Рок как будто блюз», я снял его сам в 2007 году. Он очень скромен технически, но с точки зрения запечатлённой живой вибрации, это удачная достоверная работа.

С 2002 года каждый концерт я снимал на видеокамеру, а потом, когда пересматривал их, я видел хроникальную запись, но момента магии включения не происходило. Я отыграл концерт 22 апреля 1987 года в Питере. Я пересматриваю запись, и у меня озноб, состояние, которое я испытываю, когда играю на сцене. В фильме этот номер был первым.
Наумов говорит долго, вдохновенно, мы получаем ответы на вопросы, которые ещё даже не задавали, и которые, возможно, сами по себе и не возникли бы никогда, так бы и пролежали в секретной комнате, ключ от которой был потерян сто тридцать лет назад.
— Моя привилегия по жизни заключается в том, что внутри себя я несу странную биохимическую лабораторию, которая когда мне плохо и больно, внутри меня самого может синтезировать противоядие и, более того, конвертировать его в звуковые вибрации.

Я не думал, что это понадобится кому-то в мире по ту сторону меня, но мне посчастливилось создавать вибрации звукового целительства. А потом выяснилось, что это звуковое средство может работать не для меня одного. Это повод для огромной радости.

Я знаю людей, которых моя музыка удержала от самоубийства. Это вкусно, когда ты можешь своим искусством помочь человеку выиграть тяжёлую внутреннюю войну и привести его к тому, что он принимает решение жить и рубиться дальше. Один из самых потрясающих моментов.

Моя знакомая шесть лет назад рожала двойню, и она рассказала, что так жалела, что в роддоме у неё не было записи с моим «Космосом». Для меня это было высочайшим комплиментом. Если есть какие-то ситуации, когда мои звуковые вибрации могут помочь людям выйти из каких-то тёмных прибитых состояний, значит моё предназначение исполняется правильно.
Вскакивает, приносит из соседней комнаты свою гитару, что-то играет.
— У меня в руках гитара, построенная в 2000 году гениальным скрипичным мастером Сергеем Ноздриным. Гитарных инструментов он построил всего то, наверное, пять. Собственно, как и Страдивари, построивший тысячу скрипок и пять гитар. Гитара эта построена с учётом предписаний Страдивари.

Внутренняя поверхность гитары вся испещрена бугорками, и каждый момент неровности является резонансной точкой. Другой момент — моя гитара девятиструнная. У этого своя предыстория. Когда мне было неполных 20 лет, я услышал Майка Науменко, и мне башню снесло от того, какой он умница.

Я услышал настоящий сырой достоверный рок-н-ролл на русском языке, я был влюблён в его искусство, и именно от Майка я получил импульс вдохновения писать песни на русском. У меня была настоятельная потребность познакомиться с ним в живую.

Через одного телережиссёра в Новосибирске, который мотался на всякие дискотечные сходки, а в 81-82 годы были временем дискотек, я получил его номер телефона. Подступиться до звезды 80-х годов было, в общем-то, просто, незатейливо и демократично.
Как сейчас помню, был конец мая или начало июня. Я сам щегол, звоню из Новосибирска своему кумиру в Питер (Майк на 7 лет меня старше). У него на работе (работал он сторожем сутки через трое) был телефон, и я сразу его застал на месте. И вот такой получился диалог:
— Алло!
— Майк, привет. Тебе звонит Юра Наумов из Новосибирска.
— Ну, типа, привет, чувак.
— Майк, слушай, я так твои песни люблю. Так клёво, классно. Ты гений.
— Оу, спасибо.
— Слушай, Майк, я хотел бы приехать в Питер с тобой познакомиться.
— Ну, без проблем, давай приезжай.
— Но у меня в Питере никого нет.
— Да ладно, чувак, не ссы, под открытым небом мы тебя не оставим в любом случае.
Я понял, что получил карт-бланш и могу поехать в Питер познакомиться с любимым артистом. У меня была ещё одна важная задача: поскольку в Новосибирске гитар вообще не было, то в Москве или Питере мне нужно было купить шестиструнную акустическую гитару. Либо чешскую, либо немецкую.
Майк поселил меня у Лёши Рыбина, который в ту пору был гитаристом группы «Кино».

Через два дня, после того как я пришёл в себя, я ломанулся в какой-то крутой музыкальный магазин и увидел там 12-струнную гитару фабрики имени Луначарского. Я купил её за 98 рублей 63 копейки. Привёз к Лёше, начал дёргать струны и понял, что 12 струн — очень много.

Меня прикалывают сдвоенные тонкие, — играет, — есть в них отстранённая причудливая густая вибрация, более мощная, чем от единичной струны, но мне не нравятся сдвоенные басы. В течение получаса я снимаю сдвоенные басы, и так рождается концепция девяти струн.

Вы спрашивали об особенностях звукоизвлечения, — играет. — Дело в том, что вся моя манера основана на простом физическом факте, который я наблюдал будучи совсем ещё детёнышем. Я играю на гитаре почти с 12 лет. И поскольку меня практически никто не учил, я обращал внимание на какие-то элементарные вещи, на которые внимание обращать и не принято.

Вот, смотрите. Я стукну по столу.

Стучит.

— Сколько длится звук? Ну, нисколько, долю секунды. А теперь я дёргаю за струну.

Дёргает. 

— Гитара звучит от 14 до 20 секунд, это потрясающе долго. За эти секунды можно много чего успеть. В школе учат играть виртуозно, но музыканты совершают очень много физической работы, и она зачастую избыточна и бессмысленна.

Со струной звучащей под пальцем можно много чего сделать за момент инерции. С одного удара можно вышибить три или четыре звука, — играет что-то фантастическое.
Кстати, после переезда в Соединенные Штаты The New Yorker Magazine окрестили Наумова «оркестром одного человека», который звучит так, как будто «играют три гитары» без какого-либо монтажа и наложения звука.
— Как музыкант я мечтал создать рок-группу, но у меня это не получилось. И передо мной стояла задача на одном инструменте сыграть так, как играет целая группа.
Вспоминает встречи с разными музыкантами.

— Я могу казаться вам разбитным рубахой-парнем, но на самом деле я замкнутый, и интроверт к тому же. Активно на какие-то движения в тусовке я тяжёл на подъём. Мне просто нравится сидеть в своей келье, дёргать за струны и смотреть, что из этого рождается.

Однажды ко мне на концерт приходил Брайан Ино, чем «вырубил» всех официантов того клубешника, в котором я играл.

Незадолго до смерти Джерри Гарсиа — гитариста «Grateful Dead» — я пересекался и с ним, славный дядька. Что у нас ещё было из таких навороченных жирных встреч…

Роберт Фрип, основатель «King Crimson». Он славный, кайфовый, умный, но по-британски несколько чопорный.

А так, в общем, я варюсь в собственном соку, и что творится на каких-то звуковых олимпах, не знаю.
Случаи, когда его композиции использовали студии звукозаписи без предупреждения.

— Если бы я был неосмотрительным и глупым, то судебные тяжбы были бы. Но мне повезло. В начале 90-х мне попалось огромное интервью с музыкантом Томом Резефордом, и оно начиналось с того, что журналист поздравляет Тома с тем, что легальная битва с волком, который исполнил песни группы Genesis без их разрешения, увенчалась победой в пользу группы.

И Том сказал: «Не поздравляйте, оно того не стоит. Если бы мы знали, во что мы впутываемся, тогда бы этого делать не стали».

Мы музыканты, наше дело — находить звук, дарить его, вибрировать. За два с половиной года разборок он не смог сочинить ни единой ноты на гитаре… то есть ментально музыкант погружается в юридическое состояние мозгов. Ты сливаешь 1000 дней из жизни своего драгоценного музыкантского времени на это фуфло. Возникает вопрос — стоит ли овчинка выделки?
Конечно, я не держал в тайне, что мне учинили кидалово, и по репутации человека это, наверное, так или иначе ударило, но легального хождения по мукам, его не было и не будет.

Я просто не вижу в этом смысла.
Говорит про искусство и шоу-бизнес.

— В самом начале не было шоу-бизнеса, в самом начале была юношеская мечта, и она связана вот с чем. Ты чувствуешь пронизывающую всю твою суть вибрацию, и в этом есть такая магия, когда через тебя течёт безумный вольтаж, и ты понимаешь, что если ты не являешься проводником этого тока, всё остальное настолько бледно и бессмысленно, что момент выбора, чем тебе заниматься в жизни, решается в эту минуту.

И 14-летний Леннон, который услышал Элвиса Пресли, был такой же. Не было никакого шоу-бизнеса в этом несчастном нищем Ливерпуле 50-х годов, было охуение, волшебство, оттопыренный рот и отвисшая губа. Он тоже столкнулся с этой живой вибрацией, и это было чудо!

То, что происходит дальше… шоу-бизнес или совок — зависит от того, как эта вибрация развернула силовые поля. Чтобы выстоять в этой атмосфере, нужно помнить себя, состояние первых дней, когда возникла вспышка и понимание того, чему ты хочешь себя посвятить.

Я услышал «Битлз» в шесть лет и для меня это было потрясением на всю оставшуюся жизнь. Я почувствовал, что рок — великое искусство, класса великой литературы, класса ренессансной живописи.

Это было для меня в шесть, а сейчас мне 50 с половиной и для меня это по сей день так. Всё остальное — вторичная вещь… тебя пытаются прокрутить через жернова той или иной мельницы — кровавой здесь, или денежной там, чтобы ты просто стал топливом для чужих игр. Помни себя! Помни об этом священном токе и не отдавай себя на съедение. Вот и всё. Это ключевой рецепт.

Помнить магию, которая через тебя прошла, и быть верным своей детской мечте. Если ты помнишь, всё можно выстоять, с трудом, на грани отчаяния, но можно! Если забываешь себя, то пиздец. Я прошу прощения за ненормативную лексику, но в данном случае она является адекватной. Просто об этих экстремальных вещах нужно говорить экстремальным языком.

Совок, начиная с 17 года и по сей день, — это чиновничья цивилизация. Америка — цивилизация купеческая. В них существует много похожего и много разного. Чиновник — не предприниматель, но в основе и одного и другого лежит одно человеческое чувство — корысть.

Когда в 84 году меня вызывали на допрос, людей абсолютно не колыхала безопасность родины, вред рок-н-ролла… Лейтенант хочет стать капитаном, капитан — майором… Шкурный интерес чиновников.

Сейчас русская чиновничья цивилизация старается косить под купеческую. Чинуша, который косит под купца, — нынешний хозяин жизни.
Я застал юным время совка и понял, что единственная формула выживания — это формула андерграунда. И по большому счёту за все эти годы я из неё не выходил, я 30 лет в ней. Я как был подпольным рокером по сути, так им и остаюсь.

Золотые морковки ревущих стадионов мне не обломились, и хрен с ними. Если есть сто человек, которые в резонансной волне со мной, то моя миссия исполняется правильно.
Наумов показывает сборник своих стихов, который больше похож на какой-то рок-альбом.
— Я долгие годы сопротивлялся идее выхода своих текстов, потому что мне претит сама идея считать себя поэтом. Я считаю себя рок-музыкантом, и это совсем другая ипостась. Я не хотел упасть в стандартное русло, когда русский рок-музынт вписывается в раскрученный за пару веков стандарт, что в первую очередь ты — человек, пишущий слова, а музыкант по остаточному принципу. Для меня звуковая вибрация всегда была на первом месте.

Но полтинник сделал своё светлое дело. Не знаю, чем бы тут покуражиться и похвастаться?

Листает книгу, показывает фотокарточки.

— Вот такой я здесь, смотрите, рок-н-ролльный монстр. На обложке фото, где я сижу у окна, у крестовины, и это крест моей музыкантской судьбы, который мне надо достойно нести до самого конца, не ронять своё музыкантское достоинство и помнить о своей детской мечте, потому что это самое главное, что у нас есть, то, из чего мы строим свои судьбы. Из красивой детской мечты. Это она задаёт высоту неба над твоей головой, до которого ты пытаешься дотянуться рукой.

Татьяна ТУЛУМАНОВА

Фотографировал Василий Редько, за что ему огромное спасибо! 

Ростов-на-Дону. Октябрь 2012