Денис Джонсон. Грязная Свадьба
|
Denis Johnson — Dirty Wedding
Грязная Свадьба When I am rushing on my run
And I feel just like Jesus Son … — Lou Reed » Heroin « Мне нравилось садиться на передние места в экспрессе и кататься весь день, я любил смотреть как мчались мимо моего лица здания севернее кольцевой.
Более всего я любил наблюдать, как мелькающие за окном здания, скатывались в грязный и полузарушенный гетто — ещё севернее от кольцевой, там где люди на самом деле жили (в окнах можно было видеть человека, подносящего к губам ложку с супом — он стоял в грязной, голой, лишённой самого необходимого, кухне.
Или 12 детей, лежащих на животах на полу перед телевизором… Потом они все исчезали в одно мгновение, вытертые билбордом фильма где женщина подмигивая, привычно касалась кончиком языка своей верхней губы и бам-с … теперь уже она снесена шумом и темнотой свалившейся на голову — тоннель).
Мне стукнуло 25 или 26 или что-то типа того.
Кончики моих пальцев пожелтели от никотина, а моя девушка забеременела.
Стоимость экспресса надземки — 50 центов, 90 центов, доллар… на самом деле… я точно и не помню.
На входе в абортарий протестующие обрызгали нас святой водой, чётки оплетали их пальцы.
Мужик в тёмных очках последовал тенью за Мишель по большим ступеням, до двери, мягко нашёптывая ей что-то в ухо.
Я думаю, он молился за неё. Какие слова были в этой молитве?
Хотел бы я спросить у неё об этих словах. Но, сейчас зима и горы вокруг высоки и покрыты снегом и мне, теперь уже, не найти её никогда.
Мишель, поднявшись на третий этаж, передала медицинскую карту сестре и они вместе скрылись за шторами. Я, оставшись один, пересёк холл, в котором показывали короткие фильмы о визектомии (мужской стериализации ). Намного позже, я говорил ей, что я вообще-то уже давно сделал себе визектомию и она забеременела от кого-то другого. Я так же убеждал ее, что у меня неоперируемый рак и что скоро я исчезну из её жизни натурально… Навсегда.
Но… ничего, из того что я только мог придумать, как бы драматично и безвозвратно ужасно это
ни звучало, всё равно не могло заставить её изменить её чувства и любить меня опять, так же, как она любила меня когда впервые встретила, ещё по настоящему не зная, что я за человек… Хотя… Сейчас это, уже, не имеет значения. Нам, двоим или троим или четверым, находящимся в холле продолжали показывать фильмы. Мой взор застилал туман, я был испуган тем, что они делали с Мишель, и другими
женщинами, и этими маленькими эмбрионами. После фильма со мной заговорил мужик. О визектомии.
«Вы должны быть уверены» — сказал он.
«От меня уже больше никто в этом мире не забеременеет, я точно знаю лишь это». » Не хотели бы Вы назначить время для приёма ?» » Не хотите ли Вы дать мне денег? » » Для этого не понадобится слишком много времени, чтобы отложить деньги» » Мне понадобится вечность что бы отложить деньги» — поправил я его. Cледущие 45 минут, я сидел в ожидании в всё в том же холле. Через 45 минут медсестра вышла из-за занавески и ссобщила мне: «Мишель чувствует себя комфортно».
«Она мертва ?» «Конечно, нет!» » Наверное, я бы хотел, чтобы она была мертва » Медсестра выглядела испуганной : «Я не понимаю, о чём Вы ?» Я прошёл за штору, чтобы увидеть Мишель. Она ужасно пахла.
«Как ты себя чувствуешь ?»
«Я, нормально»
«Что они в тебя совали ?» «Что ? — изумилась она — ЧТО!!!???!!!» Тут вмешалась медсестра: » Эй! Вон отсюда! Вон отсюда!»
Она ушла за ширму и вернулась с большим чёрным парнем в белой рубашке, на которой висел один из этих пошлых, выглядящих золотыми, бейджиков — такие обычно носят слуги, официанты и охранники.
» Я не думаю, что этот мужчина должен находится здесь» — приказала ему медсестра и затем мне : » Не хотели бы Вы подождать снаружи, сэр ?» «Да… да… да…» — повторял я всю дорогу вниз следуя к выходу из здания : » Да, да, да, да, да, да, да » На дворе шёл дождь и большинство верующих бесформенно плющили себя под козырьком, держа над головами свои транспоранты. Они опять брызнули мне на щеку и шею святой водой, но я не почуствовал абсолютно НИЧЕГО. НИЧЕГО… на многие…, многие годы вперёд.
Я не знал что делать дальше… кроме того как вернуться назад… на экспресс.
Я зашёл в вагон, как раз когда двери уже закрывались, как будто поезд ждал меня. А если бы сейчас пошёл снег ? Снег везде, холодный и белый, заполняющий всё это пустое пространство. И я следуя своим мыслям, пройду через всю зиму пока не достигну вот той редкой рощи из белых деревьев, где она примет меня…
Cкрежет коллёс, и… всё что я видел… большая, безобразная обувь на ногах людей. Звук исчез. Въезд в одиночесто, в чувство, которое выворачивает наизнанку. Через знакомые районы города, платформы. Я ощущал, что сегодня я вытер себя из действительности, порвал в клочья свои мечты о жизни. Да, я призрак. Я след чего того, что исчезло и больше не существует. Я — напоминаение о том, что я когда-то жил.
На одной из остановок что то случилось с дверьми. Мы и так уже задерживались — по меньшей мере те из нас, кто куда то спешил. Экспресс стоял, и стоял, и стоял словно в тревожном сне.
Затем, тихо лязгнув дверьми, двинулся.
Находясь в ождании в поезде, вы, всегда, перед тем как тронетесь, внезапно осознаёте, что произойдёт в следующий
миг. Парень вошёл в вагон, за долю секунды перед закрытием двери.
Поезд ждал его всё это время, но ни на мгновение позже его появления, даже ни на пол мгновения. И мистический кристал инерции движения был сломлен. Подобрав его, мы снова двинулись вперёд.
Молодой человек сел в передней части вагона, абсолютно непонимая своей важности.
C какой судьбой, печалью или счастьем он ехал по мосту, через реку, разделяющую город ?
Я решил следовать за ним. Через несколько остановок он вышел из поезда, направившись к заброшенным зданиям из серого камня. Он шёл пружинящей походкой, размеренно покачивая плечами и ритмично разрезая воздух вечера подбородком при каждом шаге.
Он не оглядывался по сторонам. Ни влево, ни в право. Я подозреваю, что он проходил этот путь 12 тысяч раз, не замечая и не чувствуя, что я следовал за ним на расстоянии — пол квартала.
Это был польский район города. Там всегда особенный снег, им присыпаны даже фрукты. И музыка, которую вы больше не найдёте нигде. Путешествие окончилось в прачечной, где парень снял майку и сунул её в стиральную машину. Купил кофе в
картонном стакане в машине, бросив туда несколько монет. Прохаживаясь по прачечной в одной спортивной куртке из акульей кожи, он читал листовки, объявления и инструкции на стенах и посмтривал как вращается барабан стиралки.
У него была узкая, белая грудь с редкими волосами, торчащими вокруг маленьких сосков.
В прачечной находились ещё два человека. Он перекинулся с ними несколькими фразами. Я услышал, как один из них, озадачил: «Копы ищут Бенни». «Почему? Что он опять сделал?» «У него был на голову наброшен капюшон. Они ищут парня в капюшоне» «Что он сделал ?» » Ничего, ничего, одного парня убили вчера на улице» Тут вдруг, парень, которого я преследовал, развернулся и направился прямо ко мне.
» Ты ведь был на том поезде, да?» — узнал он, отхлёбывая кофе из картонного стаканчика. Я отвернулся — у меня перехватило дыхание. Внезапно, я почувствовал как отвердел мой пенис. Я знал мужиков у которых это просиходило, но я никогда не мог и и представить что это случится со мной.
Его грудь была грудью Иисуса… В ней билось алое сердце. Наверое, он и был им.
В тот день я мог следовать за любым человеком с экспресса, результат был бы тот же самый. Я вернулся -кружить над улицами в поезде. Ничего не мешало мне поехать туда, где жили я и Мишель.
Жили, с недавнего времени опустившись до «Rebel Motel». Горничная в мотеле, сплёвывала в раковину в нашей ваннной комнате, когда убиралась. Там стоял химический запах препаратов борьбы с тараканами и москитами. Не, я не собирался возвращаться в нашу комнату и сидеть там, дожидаясь Мишель. Наши отношения оказались сложными и драматичными.
Иногда я был очень депрессивен, но чувствовал, что я должен быть с ней. Казалось, что всё будет нормально, пока кто-то остаётся со мной в этих мотелях, кто-то, кто знает моё настоящее имя.
Позади нашей комнаты стояли баки с мусором в которых чего только не находилось! Может быть, там валялась и наша тогдашняя жизнь? И там же формировалось наше с Мишель будущее?
Представьте, свернувшись в клубок, вы плывёте в полной темноте. И если даже Вы можете размышлять и у Вас есть фантазия… Сможете ли вы вообразить что вас окружает противоположное? Волшебный, искрящийся мир Восточного Таоизьма c определением Вашего существования. Будет ли Вам вообще дело до чего-нибудь? Как Вы можете узнать, что есть иная форма существования? Я сел впереди, рядом с кабиной водителя. Можно было почувствовать, как шофёр материлизовывался и исчезал в этой кабине.
В кромешной темноте вселенной даже если бы он оказался слепым — это не имело бы значения: он чувствовал будущее своим лицом.
Вдруг поезд ускорился, будто неизвестно откуда, мистически взявшийся ветер, погнал его вперёд и мы
снова въехали в темноту вечера. По диагонали от меня сидел совсем ещё ребёнок, абсолютно убранный скегом* ( Skag* — героин ). Милое создание
лет четырнадцати пребывало в том состоянии, когда невыносимо трудно удержать голову и тем более долго оставаться в реальности, не проваливаясь в наркотический сон. Она знала: всё что вокруг нас — дерьмо. С таким же успехом мы могли бы сейчас не ехать в экспрессе, а пить собачьи слёзы. Ничего не имеет значения, кроме единственного: мы всё ещё живы.
«Я никогда не пробовал чёрную киску» — начал я.
Она почесала свой нос, закрыла глаза и опять нырнула в нирвану сна.
Я окликнул её: «Эй!» «Чёрная? Я не чёрная» — возразила она — «Я азиатка, не зови меня чёрной.» «Хотелось бы мне заторчать как ты» — заметил я. «Отвали, чувак. Отвали, отвали, отвали» — она смеялась как БОГ. Я совсем не обиделся на её смех: «Есть маза достать ещё?» «Скоко надо? Десятка есть ?» «Может есть. Да есть, точно» — я порылся в карманах. «Пошли, я тебя отведу» — пообещала она — «Я отведу тебя туда… там за Savoy». Мы сошли с поезда через пару остановок и двинулись по улице. Несколько человек мямлили что-то похожее
на песню, стоя вокруг пустых железных бочек из под мусора, из них выбивался и пропадал огонь. Над уличными фонарями и светофорами висели беспорядочно переплетённые электрические провода.
Я слышал, что есть люди, которые убеждены: чтобы ты не виделвокруг себя — ты видишь только своё воплощение. То, что видел я, заставило меня усомнится в их правоте. «Savoy Hotel» оказался плохим местом. Действительность выдавала себя сразу же как только он бросался вам в глаза, возвышаясь над Первой Авеню. Скульптурные монстры карабкались по его ступеням ко входу, наверх. В подвале, огромном как Олимпийский бассейн, находилась треугольная стойка бара и площадка для танцев с тяжелым занавесом остававшимся без движения. Все, находящиеся там, знали зачем они здесь.
Кто то платил по счёту, отслюнявливая двадцатку и передавая бармену. Вот тот блондин с острой бородой, в высокой чёрной шляпе на копне волос -и он знал зачем он здесь.
Откуда он это знал зачем он здесь ? Прекрасные женщины — я заметил их боковым зрением — изчезали, как только я поворачивался к ним. На улице зима. Тёмный, темный полдень. Ночь спустилась на город уже в обед.
Я не догадывался — как здесь всё работает? Я не понимал — что надо здесь делать? Последний раз я был в «Savoy» в Омахе. Я не попадал в какой-нибудь приличный отель уже больше года, а сейчас, к моему горлу всё ближе подкатывала тошнота. И я зашелся в кашле до бенгальских огней в глазах.
Всё, кроме занавеса, стало красного цвета. Словно фильм о том, что сейчас происходит. Чёрные сутенёры в меховых шубах… Женщины с пустыми глазами, освещённые стены с фотографиями печальных див. Кто-то потребовал: «Давай деньги, я иду наверх». Мишель ушла от меня, ушла навсегда… к мужику, которого завали Джон Смит, или… мне стоило бы сказать, что она ушла к мужику, которого встретила на одной из наших вечеринок и вскоре после этого случилось беда и она умерла.
Хотя без разницы, всё равно она никогда не вернётся ко мне. Я знал его, этого Джона Смита. Однажды, на вечеринке он пытался продать мне ствол и позже на той же вечеринке он заставил всех замолчать на несколько минут — когда я подпевал радио — ему понравился мой голос. Мишель уехала с ним в Канзас. И в один из вечеров когда его не оказалось дома она наелась таблеток, оставив записку на его подушке, чтобы он мог обязательно найти записку и её спасти.
Но он пришёл домой настолько пьяным, что лег щекой на эту записку, не прочитав её, разумеется, и моментально провалился в сон.
Когда он проснулся на следущее утро, моя прекрасная Мишель была холодна и мертва.
Мишель — предательница и убийца. Мужчины и женщины хотели её. Но только я стал единственным, кто по-настоящему любил её.
Через несколько недель после её смерти Джон Смит признался: Мишель звала его с «той стороны…».
Он ощущал ее реальнее, чем окружающих людей. А ведт они дышали и должны бы быть живыми.
И когда, чуть поже я услышал что Джон Смит мёртв, я не удивился.
Когда мы скандалили в мой день рождения, на моё 24-х летие, она вышла из кухни, а вернулась с пистолетом и выстрелила в меня 5 раз.
Она не попала.
Мишель не хотела лишить меня жизни.
Она желала большего: съесть моё, ещё живое сердце и в наказание уйти и потеряться в пустыне, упасть в родовых схватках, она стремилась добиться моих мучений, как только может заставить вас страдать ребёнок, обиженный
своими родителями. Я знаю — кто-то из Вас будет спорить: правильно это или нет. Будет ли ребёнок жив в тот момент или этот момент, пока он в женщине.
Но это всё было не об этом. Это не о том, что скажут юристы. Это не о том, что сделают доктора. Это не о том, что сделает женщина. Это о том, что жещина и мужчина сделают вместе. ПЕРЕВОД: СЕРГЕЙ ДОБРЯК
Литературный редактор: Галина Пилипенко
 ПЕРЕВОДЧИК СЕРГЕЙ ДОБРЯК
P.S. О это мятное слово «впервые». Впервые рассказ Дениса Джонсона «Грязная свадьба» переведен на русский язык. И сделал это бывший ростовчанин, а теперь англичанин Сергей А.Добряк. И впервые же публикуется — здесь — на сайте «Неофициальных новостей Ростова». Кое-что: С берегов туманного Альбиона — в Ростов. Блог-о-рама про обыкновенно сумасшедших людей. А сайте «Кинобанда» есть фильм, снятый по этим 11 коротким рассказам. Видимо, троица сценаристов объединила их, поскольку я узнала фрагмент из того, который вы только что прочли (про то, что его голос понравился). Жмите на газ и на сылку kinobanda.net |
