|
Старые фотографии были как ушедшие минуты. Эти минуты никто не прогонял. Они ушли сами. Видимо, так было надо.
Она каждый раз удивлялась, что в памяти хранится совсем не то, что на фотографиях.
Вот она смеется. А на самом деле, ей безумно плохо. Она помнит.
Вот ее обнимает один субъект. А она думает совсем о другом. Которого “субъектом” и называть-то грех.
Вот она с бокалом шампанского. Хотя по жизни пьет водку.
Вот она чего-то режет на салат. Вот все за столом. Вот она произносит тост. Она не помнит какой. Да и, какая, впрочем, разница.
Вот ее муж. На море. В плавках. В горах. У водопада. У достопримечательностей.
Вот она на работе. Бегом. У окна. За столом. С телефонной трубкой. На подоконнике. На фоне холста.
Вот родственники. Которые ей не нужны ни по жизни, ни в фото. Вот их свадьбы. Вот свадьбы их детей. Вот их внуки.
Фотографии нельзя выбрасывать. Так говорит ее мама.
Мама с замком на голове, совсем молодая, после конкурса причесок. Мама с рыдающим младшим братом. Мама в саду с тяпкой.
Папа маленький, жутко похожий на нее саму в шапке ушанке. Папа после бани прыгающий в прорубь. Папа на какой-то официальной фотографии с совершенно жутким выражением лица.
Фотографии врут. Они способны запечатлеть миг, секунду. Но они никогда не гарантируют, что в эту секунду происходило то, что запечатлено.
На твоем лбу не написано, о чем ты думаешь улыбаясь.
Может быть в этом заключается ИСКУССТВО фотографии.
|
