|
Моему другу, Бореньке Шехтеру посвящается
Я долго думала, что подприть тебе под Новый год и решила подарить тебе сказку про Птицу.
Птицу эту, продукт свободной торговли, я купила за червонец возле магазина “Солнышко”. Она была вся из себя резиновая. Даже клюв резиновый был. Шнобелина — от затылка до пяток. Летать птица не умела, или не хотела, не знаю. Петь тоже не могла. Даже не каркала по-человечески.
Умела только сидеть на присядках сложа крылья, да пялить свои резиновые глаза. Вообщем, вредная была. Поэтому я ее и купила.
Долго думала, как же назвать живность эту. Назвала Птицей.
Есть птичий корм Птица отказывалась. Отказывалась и от вареной колбасы. И бананы не ела. Не предлагали.
Спустя какое-то время Птица освоилась, говорить начала. Точнее, хамить. Как только остаемся одни в комнате, Птица меня донимать начинает.
— Что выделываешься, дура приблажная, шипит.
А я ей:
— Штамповка ты калечная.
А она мне:
— Шприц ты одноразовый!
А я ей:
— Резинка ты панельная!
А она мне:
— Идиотка ты без намордника!
— Я тебя в магазин обратно сдам! — кричу.
— А не примут! — со знанием дела издевается Птица.
— А, ну-ка, — говорю, — Вон отсюда, — и форточку открываю, — Все приличные птицы уже на юге давно.
— Крыльев нету, — упрямится Птица, — Витминов нет — крылья не растут.
Так и жили.В сплошных скандалах. Все нервы мне эта Птица вымотала.
Тут на счастье друг мой из Израиля погостить приехал. Погостил. Уезжать собрался, а я ему подарочек в руку — Птицу. Пусть в Израиле витамины жрет. Даже порадовалась за нее. Чуточку.
Увезли Птицу. Вздохнула я облегченно. Даже вспоминать ее начала иногда. Трогательно так.
Прошел месяц. Прихожу с работы — Птица на телевизоре сидит, крыльями машет.
— Шалом! — кричит мне.
Встретились как родные. Я ее даже на Вы от неожиданности называть начала.
— Вы, — говорю, — к нам надолго, или так, погостить на денек?
— Навсегда! — орет Птица.
— Почему? — спрашиваю, — Зачем от витаминной жизни?
Тут резиновая Птица заулыбалась во весь свой резиновый рот и говорит:
— Потому что Люблю.
Вот, что значит Родина.
На фото: студенческие, РГУшные годы. Катя Котикова (Баблоянц тогда) шестая во втором ряду. Симок из архива Виктории Матвиенко (Бирюковой).
Вика: «Мы ведь с ней, до ее смерти, числились в одном отделе. Заполнила табель о зарплате до конца месяца. А 14-го чего-то хотелось позвонить, узнать не болеет ли, не идет ли в отпуск. . . .»
|
