Ростов. Майк Науменко. Сидя на белой ерунде
|
И осоловевшим оком Свысока на всех глядела. Но и эти упражнения в глупости бледнеют и кажутся детским лепетом рядом с вот таким текстом, который пропагандирует ансамбль «Зоопарк»: «И нам всем нужен кто-то, Кого бы мы могли помучить, покалечить или даже убить…». Так писала «Комсомольская правда» всего-то пять лет назад. Однако, не прошло и пяти лет, как легендарный Майк Науменко — лидер «Зоопарка» приехал с концертами в Ростов-на-Дону. Или: и пяти лет не прошло, как Майк выпустил на «Мелодии» пластинку «Сидя на белой полосе». Но как там не исчисляй, Майк все-таки добрался до нашего «уездного города N», а также его акустическая гитара («Сколько лет?). ДК бытовиков, в народе более известный, как «Дунькин клуб» Можно еще эпиграф? Последний? Нет, не из «Комсомольской», из жизни: вопрос-записка из зала: «Майк, Вы сейчас на каком небе?». Ответ: «Я сейчас вот на этой белой ерунде сижу» (и показывает на белый куб, на котором, он, действительно, сидит). Ну, вот и все эпиграфы. А теперь вопросы и ответы. Галина Пилипенко: Майк, вот Михаил Борзыкин в интервью Троицкому говорит: «За год пребывания в рок-клубе мы успели разглядеть, что к чему. Многие иллюзии рассеялись, я понял, что это не храм, а контора, причем достаточно коррумпированная. Картина была нарисована по трафарету. Существовала элитарная тусовка — «Аквариум», Курехин, «Зоопарк», «Кино», которую администрация рок-клуба обеспечивала всем необходимым». Ты бы мог прокомментировать эту ситуацию? Майк: Это, как бы тебе сказать… Я не хочу говорить про Мишаню, что это ложь… Миша у нас страшный революционер и страшно ультралевый. Понимаешь, всем было одинаково плохо, никому ничего не обеспечивалось. Это ему так хотелось бы думать. Он очень не прав. Он считает себя глубоко обиженным жизнью. На самом деле было одинаково плохо. Но когда нас шпыняли так, что ему и не снилось, он тогда пешком под стол ходил. Я бы не хотел ни в коей мере его обижать, потому что он получил свою порцию ударов по голове, но, чтобы «Аквариуму», «Кино», Курехину и нам все обеспечивалось — я такого не припомню. Майка дополняет присутствующий тут же Александр Старцев (издатель рок-самизатовского журнала «Рокси»): «Майковский ответ ты получила. Если хочешь ситуацию – 84 год. Фестиваль. ТЕЛЕВИЗОР – лауреат. ЗООПАРК – статьи в «Смене», «Комсомольской правде» и все остальное». Майк: — В последний день, кстати, ты тогда А. уделали… Старцев: — Результат опроса публики: АКВАРИУМ – второе место. ЗООПАРК – первое. ТЕЛЕВИЗОР – тишина… Майк: Мы по фестивальному топу не лауреаты. Да нам это и не надо. Просто обидно, по-человечески. Майк, Старцев: — И все это слова, оттого, что… Выключи диктофон, не для печати — мы расскажем… Щелк. (…) Галина Пилипенко: — Еще вопрос, «по Троицкому», теперь уже из книги «Снова в СССР»: Майк является одним из самых созерцательных, ленивых и непрактичных людей своего круга.»… Если бы ты встретил Троицкого, что бы ты ему ответил? Майк: — Так я с ним знаком. Не скажу, что друзья или еще как, но лет девять знакомы. «Созерцательный» — не знаю, не мне судить. Что я лентяй жуткий — это я подтверждаю. И что я абсолютно непрактичный человек, тоже подтверждаю. Галина Пилипенко: Вчера ребята на концерт приносили твои пластинки «Сидя на белой полосе» — они уценены с рубля двадцати до шестидесяти копеек. Ребята хотели получить автограф. Ты бы оставил автограф на своей уцененной пластинке? Майк: — Так я и давал автографы… Галина Пилипенко: — Это больной вопрос… Майк: — Нет! Нет, потому, что, если в Ростове они уценены, то в Ленинграде их нет вообще — раскуплены. Просто «Мелодия» — это фирма, где идиот на идиоте и идиотом погоняют. Нет, чтобы выпустить однажды пластинку нормальным тиражом — нет, они выпускают один раз тираж, который раскупается, потом выпускают второй раз таким же тиражом, который тоже раскупается, тогда выпускают третий раз и, естественно, он раскупается уже не очень хорошо. Ничего обидного в уцененной пластинке нет, это просто их коммерческая тупость какая-то. Мне было бы обидно, если бы первый тираж не раскупили. Старцев: — Аналогичная ситуация была с ИГРАМИ и ТЕЛЕВИЗОРОМ. Их пластинки лежат в магазинах Ленинграда. Галина Пилипенко: Ты посвятил Саше Башлачеву песню. Сейчас говорят, что, если бы еще при жизни к Саше были внимательней хотя бы друзья, то есть, элементарно, человеку негде было переночевать…(как говорят). Нет ли у тебя вины, что ты что-то не сделал для него? Майк: Никакой вины у меня нет. Потому что мы не были друзьями. Так, встречались в каких-то городах, в основном, в Москве, о чем-то разговаривали, песни друг другу пели… Я не сделал для него ни хорошего, ни плохого. Да и, наверное, не мог сделать ничего. Галина Пилипенко: — Одна из твоих песен посвящаяется музыканту, ты заинтриговал, заметив, что посвящение конкретно. Но, по тексту, посвящение неконкретно и не боишься ли ты неконкретностью этой обидеть других или всех музыкантов? Майк: — Почему неконкретно? Вполне конкретно, только я не скажу, кому она посвящается. Но конкретность и не важна — это очень простая вещь — у половины людей в мире есть друзья, которые просто тебе в спину ножик засадят, будучи твоим лучшим другом. Такие люди есть и никуда от них не денешься… Галина Пилипенко: — Твои вещи идут по описательной линии, ты даешь картинку, не направляясь вглубь. Вот «Гопники», например… Старцев: — Про «Гопников», попрошу! Майк: — Да, «Гопники», кстати, написаны после прочтения романа товарища Старцева и товарища Дидикина «Полет на черную планету». Саша — вдохновитель, в общем-то. В этом научно-фантастическом романе… ну не сильно научно, конечно, и полуфантастическом, есть планета Гопников. Так что темой я обязан Александру. Галина Пилипенко: — Майк, в творчестве своем ты традиционен, не хотелось ли тебе иногда поэкспериментировать? Ну, не как ЦЕНТР, но поэкспериментировать, в общем-то? Майк: — Ну, у Васьки Шумова свои заморочки, а я люблю классический рок-н-ролл, традиционный. У нас есть эксперименты, например, мы играем псевдо-рэгги. Ну, белый рэггей изначально псевдо. Настоящий рэггей могут играть только люди с Ямайки… Есть утяжеленные вещи, не скажу, что хард-рок, но утяжеленные. Так что у нас есть эксперименты. И в фильме, который мы сейчас делаем, будет чисто инструментальная музыка. Галина Пилипенко: — Со времени «Белой полосы» прошло немало времени… Собирается ли ЗООПАРК записываться? Майк: — Музыка к фильму выйдет отдельным магнито-альбомом. Суть в том, что мы просто не хотим писаться в плохой студии: нам сейчас меньше, чем с 16-ю каналами и не управиться. Если раньше мы писались у Тропилло в два канала — два по два — то сейчас требования возрастают. Не хотим выпускать откровенное фуфло. Надо сделать так, как оно должно быть. Старцев: — С Донских и двумя девушками-вокалистками был сделан концертный вариант записи, на ужасном звуке, на аппарате МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, в моно, но ведь отличная же программа была! Просто не нашлось человека, который прилепил бы две картинки-обложки и выпустил ее как альбом. А чтобы заниматься студией, нужен человек. У ЗООПАРКА его сначала просто не было, а потом был обормот. Галина Пилипенко: Фильм, в котором ты снимаешься, имеет детективный сюжет? Майк: — Сложно рассказывать сюжет, но нет, он не детективный. Скорее, веселый идиотизм. Про то, как мне в моих пяти ипостасях хреново живется и как мне что-то постоянно мешает. И как я мечтаю о другой жизни. В другой жизни я то шпион, то звезда рок-н-ролла, то герой-любовник со сценой повешения в конце. Моя партнерша по фильму, прекрасная женщина, в которую я влюбляюсь, берет и просто вешает меня среди цветущего сада. Галина Пилипенко: Она вамп? Майк: — Она сначала такая совершенно прекрасная дама, ее играет профессиональная актриса, в красивом платье 18 века, такой кадр, я бы сказал, в традициях лучших русских художников, лучших русских времен, а потом она просто вешает меня и все… Должны были закончить фильм в марте, но Александр Васильевич Киселев выдал нам еще два месяца. Главная роль писалась в расчете на меня. Фильм должен получиться веселым. Будет ли он показываться у нас, я не знаю, но Бельгия, Голландия и ФРГ купили его на корню. Галина Пилипенко: Ты до этого снимался в кино? Майк: — В «Яххе» Рашида Нугманова. Сняты были две наши вещи, осталась, правда, одна. И «Яхха», кстати, понравилась мне больше, чем «Игла». Галина Пилипенко: Так «снял» Соловьев «Ассу» с «Яххи» или не «снял»? Майк: — Есть моменты, есть… Я понимаю, о чем ты говоришь… Старцев: — Погоди, Майк, ты можешь не знать. Понимаешь — Нугманов из Творческой школы Соловьева. Одна тусовка. И Соловьев держал сценарий Нугманова полтора года, прежде чем выпустил «Ассу»… Майк: — А мне Рашид говорил… Старцев: — А он не может пока что… Рашида прямо спросили на пресс — конференции, когда он представлял «Иглу», и он замялся: да нет… я не знаю… Понимаешь, он ушел от ответа! Понимаешь — ушел. И это сразу почувствовалось… Галина Пилипенко: Майк, Гелдоф свое отношение к деньгам выразил следующим образом: «Деньги, заебитесь!» А ты как? Майк: — Знаешь, самую замечательную фразу по поводу денег сказал Юра Ильченко, если тебе не знакомо это словосочетание, то это гитарист МИФОВ, МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, ленинградского ВОСКРЕСЕНЬЯ. Так вот он сказал: «Я ненавижу деньги, но в них нуждаюсь.» Галина Пилипенко: Вот все газеты опубликовали пресс-конференцию, посвященную появлению у нас «Радио Сайленс»; скажи, Гребенщиков кокетничает, отвечая? Майк: — Выключай эту штуку и я объясню. Но не для печати… Щелк… Интервью «Сидя на белой ерунде», взятое Галиной Пилипенко. «Ура! Бум! Бум!» N5, 1990. Ребята! Тут голос Майка Науменко. Фрагмент моего интервью…Нашла….https://app.box.com/shared/xcp2npd1lqjgtei0y02d/4/2097824988/23892686005/1
|
