Михаил Литвак: «Дед Мороз крайне вреден для детей!»

В Ростове три психотерапевта с мировым именем: Сабина Шпильрейн, Александр Бухановский и Михаил Литвак.

Шпильрейн — ученица и любовница Юнга и Фрейда. Возможно, если б Шпильрейн не расстреляли в Великую Отечественную в Змиевской балке Ростова, когда нашему герою исполнилось только 4 года, она стала бы соавтором Литвака.

А еще недавно два прославленных врача Бухановский (известный широким кругам как специалист «вычисливший» маньяка Чикатило) и Литвак таскали на носилках больных. И делали это лучше санитаров!

Почему с наркоманией надо перестать бороться, почему лучше не нянчить собственных внуков, почему студенты не добывают истину, а бизнесмены разоряются – суждения психотерапевта Михаила Ефимовича Литвака интересны и неожиданны.

Публичное интервью состоялось в интеллектуальном ростовском клубе «Пешкофф-стрит», так что вскоре к моим вопросам присоединился весь зал! И стало интервью народным.

Галина Пилипенко:  Когда Лина Яшина арт—директор заведения «Пешкоф стрит», где мы с вами находимся, рекламировала эту встречу, она написала следующее: «В Ростов прибывает легендарный психолог, психотерапевт  Михаил Литвак».

И все стали говорить – так он же ростовчанин,  как это он прибывает?! На самом же деле имелось в виду, что вы чаще в разъездах по всему миру, чем в Ростове.

МЛ:  А я ростовчанин! Я знаю, где центр мира. Он под моими ногами. Я всегда в столице живу.

ГП:  Что вас гонит вперёд? Вы и сейчас, по-моему,  с  чемоданом?

МЛ: Ну,  нет.  Это чемоданчик так, для форса!  А точнее — для книг.

ГП: Я не думаю, что Вы верите в то, что вылечите и сделаете счастливыми всех людей.

МЛ: Нет,  я последователь Фрейда. А он писал – с интересом смотрю на одну шестую часть земного шара, где хотят сделать счастливыми всех людей. Нет! Я стараюсь помочь людям стать счастливыми. Но только ОДНОМУ! Тому, кто ко мне приходит. А обо всех людях президент заботится! А я не забочусь. Только о тех, кто ко мне приходит.

Лет 14 я веду цикл лекций для начинающих, потом у меня есть директорская программа, есть президентская. В директорской группе я решаю конкретные проблемы. А президентская группа –  ну это — бог фуфла не делает,  каждый должен быть королем. Вот мы помогаем состояться людям.

Пример. Наше высшее достижение — от мелкого служащего, а поскольку речь идет о военных структурах, то от старшего лейтенанта без связей  — до генерала армии. Без связей!

Сейчас он сам уже связь. Вот он получил  подготовку в президентской  группе.

Мы её на берегу Черного моря проводим  10, нет  уже 11 лет. Мы и все праздники там встречаем, но программу выполняет. В нее включены – философия, логика, ораторское искусство, аутогенная тренировка и гипноз. И так мы готовим ораторов.

И сейчас у нас еще есть группа олигархическая.

Один олигарх ходил-ходил на наши группы. Да, замечу — олигархом он стал с нашей помощью.

Он говорит: я не хочу, чтоб вся группа была. Давайте только вы  и моя семья.

Вот я и работал с этой олигархической группой-семьей. На маленьком  кораблике мы ездили вокруг Англии. Днем экскурсии, а вечером, когда корабль идет, мы занимаемся.

А сейчас у меня – «проект», как сейчас модно говорить: если я не воспитаю ученика, который меня превзойдёт, то я не выполню своего предназначения. Развитие-то идет всё время.

Обычно ко мне приходят люди, у которых дела плохо ладятся. Ну не ладятся.

Пищевой инстинкт у них удовлетворён, оборонительный удовлетворён. Но у них неважно с чувством собственной значительности и с сексуальным инстинктом.  То есть, верхушка ходит ко мне. Мне же еще платить надо.

Поэтому у кого пищевой и оборонительный инстинкты не удовлетворены – те ко мне не приходят. Те люди, которые ко мне приходят, их 60 миллионов, их же надо собрать в одном месте.

Ну, теперь нужно, чтоб кто-то меня превзошел. Нельзя всё время делать одно и то же. И сейчас я предлагаю тем людям, которые с моей помощью уже состоялись —  а я состоялся где-то в 86 году, хотя не было еще формальных  видимых успехов – книг, диссертаций, то это было неубедительно. А   человек должен чувствовать свою силу.

И что б им не пробиваться так, как я пробивался, они со мной пишут свои книги. Точнее книги о них.  А я даю комментарии.  Вот у нас есть «Похождения бывшего сперматозавра», «Плач сангвиника», «Трусливая львица».

И вот еще  один момент —  нельзя работать на настоящее, надо работать на будущее. Мне случайно повезло. Я  в 80х начал изучать эту проблему, а психоанализ тогда был запрещен. А когда его разрешили,  все кинулись изучать психоанализ и увидели там меня!

Групповую терапию в Ростове первым ввёл я. Когда она еще была запрещена. Тогда им слабовато было. Меня и в КГБ вызывали в своё время.

Сейчас у  меня уже книг 10 и я помогаю продвигаться другим. Когда человек к нам обращается – он не уверен — обойдет он в одиночку преграды или нет.

Когда он приходит – он приходите в нашу систему! У нас не имеет значения ни пол, ни возраст, ни национальная, ни партийная принадлежность.

Всё зависит от чего?  Как кто-то говорил: усердие – всё!

У нас есть преподаватель, он РИЖТ  закончил. Через три с половиной года он 6 или 7 языков  освоил и закончил психологический факультет!

Ну и вот книги. Бог ты мой, первые книги я печатал за свой счет — пока  пробивался.

А сейчас мы соавторы. И я, как паровоз, их проталкиваю. Один такой  вагончик я захватил – выпускница физмата, сейчас директор кадрового агентства. Мы написали книгу «Как найти хорошего работника и хорошую работу».

Ну а поскольку учебника по рекрутингу еще  нет, то сейчас вот-вот должен выйти наш учебник по рекрутингу.

А когда организуются факультеты, где будут рекрутёров готовить, у нас уже будет готов учебник.  Правильно  работать на будущее. Как Алиса в стране чудес говорит – вот странный мир – я бегу – деревья бегут. Ну, если вы хотите быть быстрее, надо бежать вдвое быстрее.

Вот сейчас мы больше работаем на будущее. На то, что сейчас еще не принято. Когда я только начинал этим заниматься, мне говорили, что я дурак. Ну, дурак — зарплата уменьшилась.

Теперь тоже дурак. Просто дураку повезло.

Сейчас уже появляются психологи, которые на моих книгах выучились. Так что ситуация потихонечку меняется.

Пришли ко мне на лекцию студенты-психологи второго курса, сидит – нога за ногу, они еще не знают,  что они будет говорить, а я уже знаю.

Я  — как Синяя Борода — уже  подготовленный  преподавателями психологии.

Бестолку мне что-нибудь говорить.

Ну,  они убеждаются что я настоящий… болтун.

Страшно просто. Не за себя. У меня всё в порядке. Стыдно сказать! Все жалуются, а у меня всё в порядке.

Я как-нибудь одну женщину приведу на конференцию.  С 14ти лет у неё навязчивости. Её лечили. В 90м году она попала к психиатру – моему ученику. Тот, конечно, ко мне направил.

Её окружение убедило – он — болтун, он ничего не сделает.

Она  появилась у меня в  девятом году – через 19 лет и навязчивости у неё ушли буквально месяца за три, она даже не поняла, как они у неё исчезли.  Она уже сейчас и в машине ездит, и в самолёте летает. Вот в таком вот духе.

Все идеи проходят три стадии: этого не может быть, потому что  не может быть никогда; второй этап – в этом что-то есть; и третий этап – только так и должно быть.

Вот  кстати, я 30 лет разрабатываю одно и то же, ну несколько расширяясь.

Сейчас я нахожусь на этапе  « в этом что-то есть».

Однажды,  собрались капиталисты наши в одном месте и начали надо мной иронизировать. Я через 15 минут поднялся и говорю: я к вам не просился. Вы меня позвали.

Я говорю — средства массовой информации испортили у вас представление об учёном. Вы считаете, что учёный — это старичок с козлиной бородкой, трясущимися руками, шаркающей походкой, дребезжащим  голосом, говорит избитые истины,  которые известны уже несколько лет.

Я  им объяснил,  что такое учёный.

Учёный говорит такие вещи, которые вообще никто не знает! Он сам их открыл. Как только он их открыл, освоил, он их бросает и начинает идти дальше.

Я им через 15 минут предложил – давайте расходиться.

Ну, человека три ушло, а 15 осталось.  Некоторые  и сейчас приходят.  Значит и среди олигархов есть умные люди?  Конечно,  есть.

Но точно уж средства массовой информации исказили представление о том,  что такое психолог, что такое врач-психотерапевт, что такое врач-психиатр. И люди живут этими представлениями! Вот так потихоньку  мы и двигаемся.

                                                                    Надо жить до 150 лет

К вам на встречу я приехал с моей помощницей – Викторией.

С Викой я сначала познакомился как с пациенткой. Она пришла в проблеме. Она разошлась с мужем, когда ребёнку было два месяца. Ну не могла она выдержать издевательств.

А сейчас она —  самостоятельный человек — квартира есть, фирма есть, машина тоже есть.

И мы уже написали с Викой четыре книги.

Ну,  потом она оторвётся от меня. А у меня соавторство не такое, как некоторые научные руководители делают. У меня выделено разными шрифтами то, что я написал  и то, что написали мои ученики.

Итак, позже Вика пойдёт дальше без меня. Это вот, то, что называется мой последний проект. Присоединяйтесь!

ГП: В какую страну Вы бы уехали? Где идеальные условия?

МЛ: Куда позовут! Где создадут ситуацию, туда и поеду. Знаете, я ведь ездил по разным странам, мне везде предлагали  остаться. В Америке предлагали, в Германии предлагали, в Израиле.

Я скажу, почему я не остался: я же русско-язычный! И работа-то у меня языковая. И здесь-то я  дома, я ж знаю психологию советского человека.

Маслоу как-то сказал, описывая невротическую Америку – можно ли в наших условиях быть счастливым человеком? Можно!

И у нас тоже можно.

Причем у меня нет стремления попадать куда-то. Я уже вообще ничего не прошу.

Вначале я даже напрашивался на сотрудничество. А сейчас — только если зовут. Вот вы меня позвали – я пошёл. А не позовёте, не пойду.

Когда тебя зовут, то ты можешь выгодные для себя условия ставить. Когда ты просишься, то тебе ставят условия.

Я противник  борьбы.  Нужно делать одно – расти самому! Чем выше  вырастишь, с  больших  лет будешь заметен.  Повышайте свою квалификацию.

Я бывал за границей, общался с нашей интеллигенцией. Никто из них не уехал за деньгами.  Все уехали потому, что им нужны были условия для работы.

У меня большая переписка. Спрашивают:  что-то личная жизнь не ладится – что делать?

Я отвечаю – ну станьте профессионалом  экстра-класса, если у вас зарплата будет 10-15 тысяч долларов в месяц, вы легко решите вашу сексуальную проблему.

У нас же многие решают сексуальную проблему, не имея на то никаких оснований!

Меня как-то пригласили в РИЖТ читать лекцию «Психология студенческой семьи».

Ну, я начал…   Да, кстати, не всегда меня второй раз приглашают.

Я сказал, извините меня, психологии студенческой семьи быть не может, студенческая семья — это патология.

Почему?

Семью может создать человек экономически независимый, духовно развитый и физически здоровый.

А тут он в студенческую пору собирается семью создавать!!!

Жениться  имеет право  мужчина, который может прокормить  себя, жену и детей.

Женщина имеет право на семью, когда она может прокормить себя, детей и мужа, если с ним что-то случится.

А у нас получается: два мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу. Будь по-прочнее  медный таз, длиннее был бы мой рассказ.

Семья — это очень серьёзное предприятие. И это стоит обдумать.

Будем исходить из продолжительности жизни — 150 лет.  А это закон  первичный.

Откуда оно идет – 150 лет? Еще раз хочу повторить – срок созревания, умноженный на 10.

Кошки и  собаки созревают  год, живут 10 лет. Вы не найдете ни одной  40-летней кошки.

А человек созревает в 15 лет. Хотя я  недавно прочел – оказывается в 20! Главное не надо торопиться.

А семью надо создавать как предприятие — лет на сто. И здесь надо всё продумать.

Вопрос из зала:  А готовиться к этому надо лет за 50?

МЛ: Вы живёте какими-то тургеневскими представлениями. Если человека правильно воспитывать, то к  18-20  годам он уже становится физически  здоровым, экономически  независимым и духовно развитым.

Но у нас  образование  какое? Оно вышибает интеллект! Иисус Христос говорил – заботьтесь о своей душе, остальное приложится. Основная цель образования – это развить мышление. А у нас образование выбивает мышление.

В школе,  я помню,  решил задачку, а мне сын говорит – неправильно решил. Я правильно решил. Но в школе учителя требуют, чтобы решали тем способом, каким они учат.  А ведь когда  ребёнок другим способом решает, то это показатель его творчества.

Так творчество выбивается!

Извините, я всю жизнь проработал в институте  медицинском. Между прочим преподавателем на факультете  усовершенствования  врачей, ну и студентов — в последнее время.

Раньше нас не пускали студентов обучать.  Знаете почему?

Потому что  заумные очень.  Ну, у нас тема  — шизофрения. Для студентов 3 часа, а у нас 72. Да вы знаете, мы и коротко можем. Когда идешь выступать – это из школы ораторского искусства —  ты должен знать в 20 раз больше того, что хочешь сказать, а лучше в 100.  Вот тогда ты будешь уверенно выступать. И в институте то же самое.

И студенты говорят, когда ты  к Ивану Ивановичу идешь, то ты на этот вопрос ответь так, а когда идешь к Петру Петровичу, ты  на этот же вопрос отвечай иначе. Он не любит такой ответ.

Ведь у каждого же своя точка зрения в учёном мире.  И что получается?

У студента нет привычки добывать истину.

У него привычка пристроится к преподавателю.

Я всегда говорю – кто педагогической работой не занимался, тот никогда вверх не пролезет. Я скажу вам почему.

Ну вот, у меня был помощник. Я помню, он меня на вшивость проверял: убеждал меня — Михаил Ефимович, нельзя товарищу такому-то на приём попасть.

Я взял и попал. Я всю низовую работу медицинскую знаю до сих пор.

Так помощник не попал, а я попал.

А для чего я здесь тебя держу? Тогда, когда начинает выкобениваться мой помощник, я его выгоняю и беру  нового.

Причем, самое главное – это личностные качества, а навык можно быстро приобрести. Я беру человека, который хочет учиться, умненького, желательно чтоб он вообще ничего не знал по моей специальности.

Моцарт,  между прочим, подрабатывал педагогической  деятельностью. Со всех кто умеет играть, он брал вдвое больше. А  со всех, кто не умеет играть вдвое меньше. Потому что не надо переучивать.

Я свои последние научные работы делал со студентами, которые ничего  не знали. Мне понравилось.  Как я научил, так они правильно всё и сделали. Поэтому когда меня молодежь приглашает, я сразу иду — с лёту.

Если вдруг и появился какой-то налётик, он еще не закостенел,  его легко сбросить. Хотя у меня есть и мужчина, которому 86 лет. Зависимость у него с 77 лет. С точки зрения биологии – это не старость, если будем считать продолжительностью жизни 150 лет.

Некоторые слушают и думают, что я какую-то чушку гоню, а я говорю дело!

Продолжительность жизни вида – это срок созревания, умноженный на 10. Это биологический закон. Жизнь-то существует два с половиной миллиарда лет. И мы должны продолжать  развитие. А у нас большинство людей в 50 лет складывают лапки. Они говорят – мне уже поздно.

Я кандидатскую защищал 10 лет. Два года я только защищался. По дурости. Сейчас я бы конечно так не защищался. Защитился в третьем учёном совете. А два прокатили меня.

Ну, вообще я ходил в слабоумных. Представляете?

Человек в институте  работает и не может до 51 года стать кандидатом наук, когда в основном это делают в 23-25!

Я же скажу им, что это третья моя диссертация. Одну я закончил в институте. Ну, слава тебе господи, большое спасибо, меня в аспирантуру  не взяли! По инвалидности   пятой  группы,  по-моему.

А знаете, я вначале хирургом хотел стать. У меня уже готова была диссертация, но оставалось еще  набрать немножко материала – на собачках по-оперировать.

Ну, слава тебе господи. А сейчас кем я был бы? Анатомом?

Мне сейчас 73 года, а из хирургов в 65 лет  меня бы попросили. А я бы клянчил – еще годик дайте, хоть чуть-чуть поработать.

А так я сам уволился. Да, так вот, многие люди сливают воду.

Многие женщины в 50 лет требуют от  своих детей великовозрастных внуков, чтоб они им дали, чтоб им опять вернуть смысл жизни. Они и своих-то плохо воспитали.

Дедам и бабкам нельзя давать внуков на воспитание. У меня двое детей. Жалко, надо было больше. Это единственное о чём я жалею, что мало детей.

И у меня четыре внука. И внуков я уже не воспитывал.  Мы же начинены вирусами. А вирусы эти хитрее, чем компьютерные.  Они же не сразу действуют, они могут и вообще не действовать. Например, вирус национальной розни. Человек со своей нацией живёт, женится на женщине своей нации и этот вирус никак не проявляется.

Случай из практики – она русская, он татарин. Полюбили друг друга. Им обоим примерно по 25,  нормальные люди. И та и та сторона не хотят и противятся проявлению этого вируса, потому что они нормальные.

Я боюсь проявления во мне какого-то вируса. Невестка мне говорит – идите внука нянчить.  А я говорю – платите 200 долларов в час. Такая моя цена. Тогда пойду нянчить.

ГП: Так почему нельзя внуков воспитывать?

МЛ: Потому что один раз  плохо воспитал и другой раз то же.  Это сценарий называется. Нельзя делать все время одно и то же. Детей воспитал – хватит. Потом надо заниматься другими делами.

Вопрос из зала:  Вы считаете, что вы плохо своих детей воспитали?

МЛ: Думаю, воспитал не плохо.  И перевоспитать удалось. Я с этой системой познакомился, когда старшему было 12 лет, а младшему 7.

Они уже были испорчены воспитанием, но удалось мне как-то перестроиться.

И нормально. В 12-15 лет они как-то  уже зарабатывали.

Одному сейчас 43. Другому 38. Они материально от меня никак не зависят. Старший так даже больше меня зарабатывает.  С младшим мы вместе трудимся.  Но это не отношения «родитель-дети».  Это сотрудничество.

Для вашего сведения – грудное молоко до года полезно, а после года вредно.  Из желудка ребёнка удаляется лактоза, молочный сахар, молоко превращается в яд.

То же самое отношение «родитель-дети» необходимо до 5 лет, а после пяти требуется  сотрудничество.

Посмотрите на наших, почему-то мы их называем младшими братьями, хотя они старшие, лисица как  своего лисёнка воспитывает.

Сначала она его кормит молоком, потом дохлого мышонка приносит, потом полуживого, потом совершенно резвого, они вместе ловят этого мышонка, а потом вместе идут на охоту. Суть воспитания – это отделение ребёнка от себя!

У меня есть хорошие союзники. Например, Иисус Христос. Он говорит – я принёс не мир, но меч. Я пришёл разделить отца с сыном, мать с дочкой, невестку со свекровью. Ибо близкие — враги человеку. А кто близких любит больше, чем меня, тот меня не любит.

А я как верующий атеист, материалист  верю, что законы первичные их не обойти и надо на них ровняться. Ну, пусть хотя бы на Библию ровняются.  Там ничего плохого не написано.

Но дело в том, что сами верующие многие не веруют. Так просто крестятся автоматически и всё, потому что с детства приучили. А настоящих верующих немного. Вот с одной верующей разговаривал. Мы с ней в поезде ехали. Вот первая заповедь – есть только Бог, а вторая – не делай себе кумира.  Она меня поправляет – нет – НЕ СОТВОРИ себе кумира. А я говорю – нет – не делай себе кумира. А у неё Библия была. Она заглянула туда. А там так и написано – не делай себе кумира.

Не сотвори кумира – это в старых  изданиях, а  в последних с 68 года синода нашего – там написано – не делай себе кумира. А помните, Бог семь дней творил, он не делал одно и тоже. Каждый раз он новое делал. А мы зацикливаемся на одном и том же.

Мы вот одному бизнесмену говорили, что же ты одно и тоже делаешь, ты же разоришься!

А он успешно семь магазинов открыл, работал на средний класс — одежду продавал.

Ну а сейчас вот кризис грянул.  И неужели непонятно, что кризис обязательно будет?

Вопрос из зала:Извините не по теме вопрос – вы ведь неверующий человек?

МЛ: Как же? Я верующий атеист. Я верю, что закон не обойти – не объехать. Вот, например, в кипящую воду руку опускать нельзя, потому что будет ожог. Кстати сказать, я очень хорошо в школе учился. Я хорошо знаю закон сохранения энергии и вещества. И меня никто ни в одну финансовую пирамиду не втягивал. Я б хотел знать, как это получается. Ведь закон сохранения — это универсальный закон.

Про клизмы и уколы

Слышал как-то разговор: что ты такая умная?

Ответ:  А у меня кроме высшего образования, есть еще и среднее.

И я на семинарах  стремлюсь – чтобы человек не просто знал, но и действовал.

Видите ли, я поздно попал на педагогическую деятельность. Я же врачом сначала был, а потом преподавателем стал. 42 года мне было, когда я стал преподавателем!

А до этого ординатором был, практическим врачом. Я знаю значение теории. Правильно, теорию тоже нужно знать. Иначе будешь,  как слепой котёнок тыкаться и делать чёрте что. Без теории никак нельзя.

Но нет ничего практичнее – кто так говорил? – хорошей теории.

О дефектах высшего образования.

Мне повезло. В медицине у  меня хорошее образование. Я все работы знаю.  Я лучше, чем санитар перестелю больного, лучше, чем медсестра сделаю укол и клизму. Кстати сказать, хороший хирург никогда не поручает клизму сделать медсестре. А делает это сам. Потому что ему надо оперировать. А медсестра тык-мык, у неё не получилось.

А хирург берёт, а там непроходимость кишечника. А бывает, что если как следует расклезмить, то и не надо делать операцию.

Ну, так уж мне повезло, что я до самых последних дней был и профессором и санитаром. Ну а что – у нас женщины медсестры. Больной тяжёлый на носилках. Мы два врача – Бухановский и я — берем носилки.

ГП: Хороший у вас партнер!

МЛ: Да, хороший. Мы с ним вместе на факультете усовершенствования работали.

И я думаю, это нас не дискредитировало. А кроме всего прочего, нести тяжелобольного начинающая  медсестра не умеет. Потому что в институтах и  училищах, к сожалению, знания практические не дают.

Вопрос из зала:  Расскажите о своём детстве и своей любимой сказке.

МЛ: Я родился в 38 году. И вот когда мне исполнилось три года в июне, как раз война началась. Естественно, отец на фронте, а мама  доехала до Алма-Аты, по- моему.

Голод был, хотя я его не очень помню. Но помню, что как-то принесла мама рисовую кашу. Хлеб продавался подовой. Наше поколение неплохо устроилось. И сейчас мы бодренькие.

Портить меня начали во втором классе, начали воспитывать. А до этого не до воспитания было. Вообще процесс воспитания очень прост. Нужно чтоб хороший был пример – это родители. Если родители хорошие, и дети тоже будут неплохие.

А потом что-то началось… 47 год. Я, вдруг, на мою беду, оказался отличником. Первый класс я закончил с похвальной грамотой, сам не знал, как я учился.

В 46-м тоже.

А в 47-м полегче чуть жизнь стала – взялись за детей. И за меня взялись. И сильно подпортили.

Я помню, требовалось на выставку дать тетрадку, чтоб там не было ни одной ошибки. И я раз десять переписывал одну  и ту же тетрадь, чтоб ни одной помарки,  ни одной ошибки, чтоб  не было. Показушничать,  в общем. Вот в таком духе. Отсюда у меня отвращение было к писанию. Я рукой не мог писать.

ГП: Сказал автор 20 книг.

МЛ: Ну что вы. Если б не компьютер, я, наверное, так ничего бы не написал.

 Вопрос из зала:  Вы сказку обещали.

МЛ: Мне 3 или 4 года. Мама говорит, сейчас быстро выучим казахский язык. Ну, дети ж быстро выучивают. Мама работала, а я в детском садике был. Я приходил из садика, хозяйка не впускала меня, пока мама с работы не придет.

Я как сейчас вижу эту картину – чёрненькое пальтишко, шапка, я стою, прислонившись к дереву, сам себе рассказываю сказку: шла лисичка по дорожке и нашла скалочку… ну вы  знаете эту сказку… потом она пошла и сказала, что кто-то украл у неё эту скалочку. Вот эта сказочка, которая мне запомнилась.

А насчёт любимых сказок, а кто бы мне их говорил?! Я не помню, чтоб мне читали сказки. Ну, зато теперь я знаю роль сказок.

Это я выяснил: сказки очень сильно портят детей. Вот, например, сказка о Деде Морозе  зловредная. Почему?

Потому что ребёнок может всё что угодно делать целый год. А под Новый Год он под ёлкой всё равно найдет подарок.

А в семье должно быть примерно так же как в жизни, только чуточку хуже. Чтоб ребенок хотел вырасти  и уйти из семьи и свить своё гнездо. Это очень плохо, если в семье ребёнка балуют. Это отвратительно. Это опасно для ребёнка.

Ко мне мама  приходит и говорит  — я вот всё делаю для ребёнка, хочу, чтоб он науками занимался. Стираю для него.

Я говорю — это вы считаете, что это хорошо. А на самом деле это плохое воспитание. В армию пойдёт…и что с белоручками там делают? Их убивают!

Я шесть  лет офицером в армии был, я знаю. Я не три года служил, а шесть!

Меня не в аспирантуру приняли, а в армию. И сейчас я этому очень рад. Я хоть жизнь увидел. Тогда дедовщина процветал, только издевались над молодыми офицерами, а солдат не травили. Над белоручками тогда просто измывались, а теперь убивают.

А он не умеет стирать, не умеет пришить пуговицу! Ну поработал я с мамой. Она научила сына стирать.

Женщины страдают зоофилией и педофилией

Вот что я заметил – в 10 лет ребенок бегает черте где, а в 15 его из дома не выгонишь.

Говорю: – Чего не идешь гулять?

– Дома интересней!

У меня уже внуки выросли. Старшему 20 лет, младшему 16. Это от первого сына.

Так вы знаете, они не гуляют на улице! А родители им запрещают это или нет? НЕТ!

Они настолько развиты, что им с этими сверстниками нечего делать. Им с ними  неинтересно.

Вопрос из зала:  С кем же они общаются ваши внуки – с 40-летними женщинами? С кем им интересно?

МЛ: Со мной им интересно. Вот я недавно с внуком  виделся,  так он от меня не отходил.

Когда хорошее воздействие – не имеет значение время – одного-двух часов достаточно, чтобы изменить сценарий.

Мой научный руководитель со мной наукой занимался 6 часов, но именно он оказал решающее влияние на меня.

 Вопрос из зала:  А остальное время?

МЛ: Я  не мог такого воспитания дать. Они уже несколько раз за рубежом были. Старший уже знает два языка.

Вопрос из зала:  Им же как-то надо будет строить отношения после созревания. А с кем же они будут их строить?

МЛ: С  такими же, как они. Знаете, многие жалуются, что нет людей. Я говорю – нету людей!  Там, где вы находитесь, там свиньи, а люди наверху! Люди наверху! Наши многие женщины страдают зоофилией и педофилией. Знаете почему? Они живут с  алкоголиками,  а алкоголик – это животное. Она может быть с ним счастлива? Нет.

Вопрос из зала:  Ну, она же думает – семья, дети…

МЛ: Бог ты мой! Да у них мания величия! Алкоголика может вылечить только профессионал. Она только больше в этот омут погружается. Алкоголику будет лучше, если его бросят. Он может  тогда начнёт думать.

Моя всё-таки основная специальность — психиатр, нарколог, психотерапевт. Ну, я, правда, не нарколог, но все наркологи Ростовской области мои ученики.

Впрочем, сейчас, наверное, я так не могу уже сказать. После меня были уже учителя.

А в 2001 году всё обстояло именно так. Так что я знаю, как надо с алкоголиками обращаться.

От них нужно моментально отпочковываться. Вот я с молодёжью когда беседую, то говорю – если к вам пришел пьяный мужчина один раз, это 150 процентное  основание с ним больше никогда не  встречаться. И это правильно!

Если приревновал один раз, то тоже больше не встречаться ни разу – убьёт! Я ж знаю, как алкоголизм развивается: вначале он сумасшедший в период  опьянения, а  потом он уже и не  пьёт, а всё равно сумасшедший. Сначала у него неврастеническая стадия, потом  психопатическая, а потом слабоумие.  Вариантов нет!

Вы когда видите пьяного человека, вы можете предсказать его будущее. Он будет такой же, но только без водки! Вот он такой и будет!

Вопрос из зала:  А вы верите, что в этом поколении молодых есть умненькие, нормальные?

МЛ: Ну конечно есть! Я всегда даю сумасшедшие интервью. И когда меня спрашивают, я отвечаю – я сейчас перестал бы бороться с наркоманией и алкоголизмом, они вымерли бы, а нам стало бы поспокойнее и мы размножились бы!

Так наркоман бы помер лет в 18, они ж в 14 становятся наркоманами, а так мы их дотягиваем до  35, а  алкоголика дотягиваем до 55!

Вопрос из зала: Но ведь это жестоко?

МЛ: Почему жестоко? Жестокость, это когда мы  лишаем  человека его любимого напитка. А так, он же хочет! Ну и где жестокость? Жестокость была бы, если б я брал и заливал бы ему в рот.

Я ж не заливаю!

Вопрос из зала:  Ваш сценарий немного похож на китайский. Китай пережил две опиумные войны, там расстрел за наркотики до сих пор существует.

МЛ: Я не говорю, что я прав. Я высказываю своё мнение. Если наши взгляды не сходятся – ради бога! Через пять лет мы с вами никогда не встретимся.

Вопрос из зала:  А вы с чемоданом пришли? Земля имеет  форму круга и где-нибудь мы всё равно встретимся.

МЛ: Ну что ж. Я буду рад. Почему? Особый путь – это путь застоя, а путь выхода из застоя у каждого свой. Можно цепляться к моим словам, а можно в них увидеть содержание. Это моя точка зрения. Но я не настаиваю, что я прав.

ГП:  А вы могли бы стране поставить диагноз? Россия, мы от тебя без ума.

МЛ: Я занимаюсь своим делом. У нас, к сожалению, люди, не зная своей профессии, судят о политике, о медицине.

Вот если меня сделают президентом или премьер-министром, я тогда начну думать на эту тему. А сейчас я даже и думать не хочу. Если ты хочешь что-то делать, тебе  надо сосредоточиться на чем-то одном. Я сосредоточен на тех людях, которые ко мне приходят. У них есть проблема, я помогаю её решить. И тем самым я помогаю решить и проблемы государства. Они перестают быть больными.

А у нас, к сожалению, профессионалов настолько мало, а хочется ж высказать своё мнение, и все у нас разбираются в медицине, политике, психологии, строительстве.

И самый любимый разговор, ах, как это  ужасно, как  никто ничего не умеет делать!

А я профессионал. У меня очень узкий круг. Но то, что я знаю, то я знаю. И поэтому я не берусь судить за страну.

Вопрос из зала:   С вашей точки зрения, если бы каждый занимался своим делом, у нас были бы лучшие результаты?

МЛ: Конечно! Конечно! Но я должен вам сказать. Мне нравится одна притча.

Некто — молодой человек 20-ти  лет хотел помочь всему миру.

У него ничего не получилось.

Потом он хотел помочь своей стране.

Тоже ничего не вышло.

Потом городу, потом улице, дому, потом семье – ничего не получилось.

Затем, когда ему стало побольше  лет, он решил помочь себе.

И когда он помог себе и  оглянулся, то выяснилось, что он помог  семье, дому, улице, городу, да и всему миру.

Знаете, когда последнее время я работал врачом, у меня никогда не было желания вылечить больного.

У меня задача была – разобраться и назначить нужное лечение. Потому что не всё от меня зависит. Если больной это лечение не примет, чего я должен себя казнить?!

Кстати сказать, я по такому принципу стал  жить. Я решил помочь себе.

В 42 года у меня было нарушение мозгового кровообращения.

Я три с половиной месяца лежал и думал, не пора ли на инвалидность?

Лежу – всё хорошо.

Начинаю ходить – меня шатает.

До этого из армии я по болезни уволился. В год раза два-три лечился в больнице. А когда я перестроился, вы знаете, начиная с 80-го года, до 2001 года, я еще 20 лет работал, я ни разу не был на больничном листе.

То есть я государству помог? Да, безусловно.

Но я помогал только себе, я стал заботиться о своем здоровье.

Кстати сказать, результаты моей работы выросли раза в три! Все пролечивали сотню больных, а я двести  за год!

Лекарств они назначали в 4 раза больше, чем я, но у меня не было повторных  явок.

Государство выиграло от этого? Другие люди выиграли?

Ну и пусть так каждый сделает и будет всё нормально!

Я страшусь некоторых своих коллег — они приходят и смотрят на меня, как  на примитива, у которого логорея и вообще чёрт знает,  чем он занимается. И ему надо Шнобелевскую премию дать!

Да,  и самое главное, у психологов же свой язык, который понятен только им. Мне, правда, он тоже понятен. А работа у нас с населением.

Вот я  в книгах пишу на языке понятном тому, кому он обращен.

Например, говорю – «воспитание в детстве», меня поправляет психолог – «период первичной социализации»… Трансцендентная, имманентная, имплицитная —  доклад такой!

И вот они такие термины используют. А я психиатров спрашиваю – а вы знаете, что такое герменевтика?

—  Нет!

— А что такое имманентно?

– Нет, а трансцендентно?

– Тоже нет.

Вы ж философ – как вы не знаете такие вещи?!

А я интересуюсь: а вы знаете термин парафрения?

Не знаете? Нет?

Так зачем же вести себя так некультурно, как некоторые иностранцы, которые в присутствии русских говорят на своём языке, хотя знают русский язык?

Можно же, в конце концов,  сказать, что герменевтика – это наука о понимании, а имманентно –ну, зачем слово имманентно использовать в обычной  речи?

И получается, что у таких психологов их КПД из-за использования такой терминологии  в общении с больными,  падает.

Вопрос из зала:   С какого возраста нужно читать ваши книги?

МЛ: Ну чем младше, тем лучше. В них же нет ни одного иностранного слова. Единственно, я  учебник по  психологии опубликовал, там мне не удалось убрать всю терминологию, а в остальном я всё поубирал. Поэтому они понятны всем.

Ну,  у человека, у которого с интеллектом всё в порядке  и он грамотен, всё нормально. Поэтому ко мне всё больше ходят люди умные, с высшим образованием в основном, не зараженные психологической терминологией. И у них нет предрассудков, которые они впитали от своих преподавателей, и они сразу напрямую меня воспринимают.

Вопрос из зала: Когда вы напишете свою биографию?

МЛ: Она уже готова. Читайте внимательно мои книги, и вы увидите, что в одной из книг она написана.

 Галина Пилипенко и посетители клуба «Пешкофф-стрит».

Галина Пилипенко и Михаил Литвак. Фото Людмилы Андрейченко

Опубликовано в журнале «Дон-Авиа», который летал в кармашках кресел самолетов в этом месяце. «Летал» — потому что  с номер с Литваком стал последним. Журнал закрыли. Жаль.

П.С. Филипп Филатов — психолог, психотерапевт, кандидат пси­хо­логических наук, до­цент факультета психологии Южного федерального университета, президент Ростовской психоаналитической ассоциации (РПА) написал мне после публикации этого интервью: «Сабину Николаевну связывали сложные, яркие и по-прежнему загадочные отношения с Юнгом (о которых не стоит судить по отвратительному фильму Д. Кроненберга), любовницей Фрейда она, вероятнее всего, не была, и я сомневаюсь, что она могла бы стать соавтором Михаила Литвака — совсем другой жанр (по меньшей мере).

Я был бы рад об этом рассказать, если есть необходимость, хотя сомневаюсь в том, что уже наступило время для понимания этой истории в том масштабе, в котором она разворачивалась сто лет назад».

Я ответила: «Конечно, все что вы сказали о моих высказываниях в материале про Литвака — справедливо. Есть беда такая — ради красного словца не пожалеешь и отца — это раз. И потом — отсутствия присутствия серьезных знаний. Принято. Спасибо».