ФИРСОЛОГИЯ

Справа налево — Янка, Сергей Фирсов и ГО. Фото сайта yankafoto.sitecity.ru

Когда мы приехали в Симферополь, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА уже уехала. И мы собрались поговорить с Сергеем Фирсовым — менеджером группы. Но так вот получается, что разговор вышел обо всём — о Летове, о Башлачёве, о независимом роке и независимости вообще.

— …преемственность всегда есть какая-то. Может быть, свыше. Мне Егор напомнил Башлачёва. А дело было так: к Башлачёву на каком-то новосибирском сейшене подошёл парень и дал кассету со своими песнями — песни под гитару, в стиле раннего Высоцкого. Эти ранние вещи Егор сейчас нигде не играет. Послушал — понравилось. И я только два года назад понял, что Летов — по голосу.

Кассету сохранил. Но не важно. Важно то, что Егора первый раз я услышал через Башлачёва. Потом Егор приезжал в Питер с Янкой. И привёз мне все свои первые пять альбомов, тогда же я впервые увидел его. И пошло-поехало.

Сначала он надолго пропал — делал вторые четыре альбома. Первые альбомы он записывал один, с накладками, и группы как таковой не было — просто собирались старые друзья. С ними же он делал «Коммунизм», «Чёрного Лукича» и т.д. Ну, творческая атмосфера омская…

А потом Натали — француженка — очень захотела работать с Егором. Они познакомились на «СыРке». И тогда же я впервые увидел ОБОРОНУ вживую. И мне самому захотелось с ними работать. И я предложил им вступить в клуб и стать их директором.

— И они будут жить в Ленинграде?

— Жить — дело такое серьёзное… Наверно, нет. А вообще-то, как они сами захотят.

После первого же концерта к ОБОРОНЕ подходили девчонки и предлагали, — давайте, типа, поженимся, будет повод прописаться. Но, видишь, прописаться — одно, а жить — вопрос другой. Я не думаю, что ОБОРОНА будет такая коммерческая группа, что станет зарабатывать деньги и снимать постоянно квартиру. И потом — они сибирские люди, а Сибирь — совершенно другая страна.

— Когда слушаешь Летова, появляется образ отвязного человека, чуть не урела. Когда читаешь о нём, да то же интервью в «Урлайте», — понимаешь, что это умнейший человек…

— Наверно, ты мало слушал ДК, а родной брат Егора играет в ДК, и Егор лично знает Жарикова и всех остальных, словом, не было бы ДК, не было бы и ГО. То есть ГО переняла эстетику ДК, развивает её дальше. Но я это всё говорю очень условно. Ведь у Башлачёва всё другое в принципе.

Многие говорят — урла, но ты же понимаешь, Жариков — философ, и Егор, конечно, тоже философ. Для Егора всё серьёзно, каждая строчка осмысленная. Да, он талант. Это понятно. Но осмысление вещей — абсолютное.

— Первое впечатление, которое чаще всего бывает самым верным. Помнишь ли ты его?

— Во-первых, Летов безумно энергичный человек. Таких энергичных людей я знаю два-три человека, не больше. В нём сидит сгусток энергии. Это, наверное, отличительное качество, оно и бросается прежде всего в глаза. Такие люди могут поднимать, делать в Омске десяток групп — ведь всё строится на Егоре.

Наверное, так: Курехин, Жариков, Башлачёв был такой… Егор вот — следующий.

В остальном — абсолютно нормальный человек, безумно весёлый, всегда улыбается, хохочет. Он знает, чего он хочет, в отличие, например, от меня или многих других, чётко видит цель — это редко по жизни бывает. Он абсолютно точно знает, зачем живёт. Это, может быть, нельзя выразить одним словом, но это так: ОН ЗНАЕТ.

В жизни человек минимальных претензий — четвёртый год ходит в одних штанах и не хочет их снимать. Что для него имеет ценность — пластинки, книги.

— Какие у него сейчас музыканты?

— Новый барабанщик — молоденький парнишка, который как бы вообще год назад начал барабанить. Но за год очень сильно поднялся, сидит, занимается, наверное, останется играть постоянно. К сожалению, ушёл прекрасный басист Джефф. Он играл сначала в ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ, потом Егор его переманил, и вместе они играли год. Отличнейший человек и музыкант, но что-то взбрело ему в башку наняться сторожем, раздать долги — такая чума, которую никто не может понять, но все дико жалеют, Егор переживает, да и Джефф сам переживает! Здесь вот, в Симферополе, он отыграл последний раз ОБОРОНУ, потом мы ехали в Тюмень двое суток, и каждый вечер, напившись пьяными (кстати, Егор почти не пьёт, очень мало) все говорили про это. Егор не спорил, только книжки читал. Прочтёт, под голову и спать. А мы в тамбуре давили Джеффа.

— Интересно, что читал Летов?

— Он читал массу, у меня перечёл всё, что я привёз из Франции, а привёз я всё, что можно было довезти — Солженицына весь «Архипелаг», «Раковый корпус», первые две книги Аксёнова — одного привёз и одного выменял. Привёз «Бумажный пейзаж», а у Курехина выменял сейчас «В поисках грустного бэби». Летов дико начитанный человек.

И я знаю только двух людей, которые бы настолько знали музыку. Самый безумный человек — это Курёхин, с ним просто невозможно о музыке говорить — он всё слышал на десять лет вперёд и на сто назад. На него работают тысячи человек — выискивают пластинки, какие только бывают. Курёхин приходит ко мне, видит три новые пластинки: «Та-а-к. Пластиночки новые… На что меняемся?»

Причём что это за пластинки — не важно, хоть раз, но он их обязательно прослушает. Абсолютно всеяден!

Егор — то же самое, только он слушает то, что находится ближе к его эстетике. Великолепнейше знает панк, классический рок-н-ролл. У него около трёхсот или четырёхсот (я до сих пор не могу выяснить) пластинок: он мухлюет (Фирсов смеётся). Но что бы ни спросить — у него есть (смеётся). Безумный человек! Сейчас мы заказываем пластинки, чтобы он нам привёз, а мы в Ленинграде переписали. Такая чума! То есть всё это не на пустом месте. И он же играет великолепнейше!

Русское поле Эксперимента. Записано в декабре 1988 на домашней студии Сергея Фирсова. Список

— В урлайтовском интервью Егор даёт просто бешеную подборку любимых групп.

— Да, просто бешеную. Я половину того, что он знает как бы наизусть, просто не слышал. Суть в том, что на Западе панк — это эстетика, человек может быть кем угодно: философом, рабочим, грузчиком. Егор понимает панк как эстетику. В жизни он ближе к хиппи. Но эстетика панка ему близка, и он в ней работает, потому что та взрывная сила, та злоба в другом стиле просто не может выражаться, во-вторых, музыка панка великолепная: дикая, национальная и т.д.

У нас же панк понимают как урловость. На самом деле западный панк — чистая эстетика. В Советах панк — это Секс Пистолз, а в принципе, Секс Пистолз, конечно же, не панк. Когда-то — может быть, но отход произошёл очень быстро.

Сейчас панк — это такие группы, как ДЭД КЕННЕДИЗ. Как только их пластинки появились, Егор сразу сказал, чтобы я их купил. Это вот «Напалм Дэт» как раз. Я тогда послушал — это не передать, там песенки по одной-две минуты, и самое смешное: вложены бумажки с текстами, но непонятно, произносит ли человек слова вообще. Что он поёт — невозможно себе представить («Ы-ЭЫ-Э» — Сергей показывает), просто такой безумный, животный крик.

В первый раз мы её поставили — сидели с Лёней Фёдоровым из АУКЦЫОНА и очень тихо ночью поставили, а у меня хорошие колонки — низы прокачивают классно. Пластинка безумно записана: не чувствуешь, что человек играет на басу, а только чувствуешь, что тебе плохо, физически выворачивает, давит где-то там. И высокие тоже безумные. И воспринимаешь просто по-животному, вот именно прокачивает. Не слушаешь, соло играет или ещё что-то. Там нет никаких «сол», только «ду-ду-ду» (показывает). За минуту ты выжат. За минуту люди делают из тебя просто говно. Вот это я понял — что такое панк настоящий. То есть, как они играют на концерте — это невозможно представить.

Курёхин сейчас рассказывает: они были в Австрии на всемирном каком-то фестивале, и там было три американских панка. Причём они привезли свой собственный аппарат, поставили — в полторы тысячи зал — Курёхин посмотрел на часы — ровно через четыре минуты никого в зале не было. Такую мощь выдали! Курёхин говорит — ну, мы с Ляпиным вроде бы рокеры, и то не выдержали — получили болевой шок (смеётся) и убежали. Люди играют на сцене при полностью выключенных мониторах, как будто в соседней комнате магнитофон играет. Просто фантастика какая-то! Вот это панк!

— Ты знаком с репетиционной кухней ОБОРОНЫ?

— На репетициях я не бывал, но музыку Егор сочиняет сам. И, так как Егор великолепно играет абсолютно на всём — не знаю, вот только, на клавишах играет или нет, — то я думаю, он продумывает всё сам. Конечно, кто-то что-то может домысливать… Сейчас две трети вещей программы — новые, которых вообще нет в записях, остальные — хиты. Во всяком случае, здесь, в Симферополе, так было.

— Что скажешь о новых вещах, которых мы не слышали ещё?

— Есть сейчас как бы два варианта программы: в электричестве и в акустике. У меня дома был безумно хороший магнитофон, и я записал серию акустических альбомов. Полковника из Горького, Янку и Егора. Большой часовой альбом, называется «Русское поле экспериментов» — в нём половина вещей новые. Я не знаю, будет ли он делать их в электричестве, потому что они сделаны в несколько другой эстетике… Одна вещь там вообще пятнадцатиминутная, страшная вещь такая, в чём-то близкая Башлачёву по сути. Егор, наверное, больше других понял, что такое был Башлачёв, и взял это в себя. Очень мало рокеров, которые все-таки почувствовали Башлачёва.

— Видишь, и возможности-то не было послушать его…

— Я говорю не об аудитории, а конкретно о рокерах, которые знали Башлачёва лично, знали его вещи, и на которых Башлачёв мог повлиять. Он-то и повлиял на многих, но главного в себя они не взяли. Башлачёв специфический человек, всё, что он делал, было на таком недосягаемом уровне, что-то взять и в себя уложить…

Но что-то Кинчев взял, естественно. Ещё при жизни Сашки он посвятил ему свою серию 86-го года — и так это было чётко под башлачёвщину, что когда Башлачёв послушал… Я не знаю, можешь это, в принципе, записать… Когда Башлачёв послушал, он сказал: «Я же живой ещё. Зачем же он так дерёт?» — это абсолютно точные его слова.

— Конкретно, о какой вещи можешь вспомнить?

— Там была вещь «Здесь иду я»… Но неважно.

— Так какая костина вещь?

— Полуакустическая вещь, которую он даже на электрических концертах в полуакустике играл. В этой серии есть ещё строчка — полунамёк на АКВАРИУМ, «Иконы перевёрнуты».

— Значит, та вещь, где есть строчка «Иконы перевёрнуты»?

— Да, посмотришь — найдёшь. Но на альбоме её нет — только в концертных записях.

— У многих людей сложилось мнение, что у ГО главное — идея, а музыка… Где-то халявно сработана, принижена…

— Я не согласен абсолютно. В Советском Союзе понятие эстетики рок-музыки очень испорчено всякими дип-папылами, лед цепелинами. Я с этим андеграундом пытался говорить, но тяжело это. Даже не коммерция, нет. Там всё поставлено на профессионализм. Но на западе же есть совсем другая музыка, которая живёт своей жизнью: тот же Токинг Хэдз, тот же панк, которые, вроде бы играют грязно, на одном аккорде, но это не потому, что люди не могут исполнить ЛЕД ЗЕППЕЛИН…

К нам приезжал Билли Брэг, это звезда в Англии. Он играет один на электрической гитаре. Играет он как бы в панке, но он показывал нам, как умеет играть: «Вот сейчас я сыграю под Джимми Хендрикса» — тр-р-р — все выпали. «А сейчас я играю под Пейджа» — и — один в один. То есть у него есть школа, но он играет так, как ему больше всего нравится.

Вот Егор умеет играть Пейджа — я уверен, но это не его эстетика. Тот, кто не слышал Дэмнэд — ему невозможно объяснить, почему вот так Егор играет. Я считаю, что Егор один из самых крутых гитаристов, каких русская земля родила!

Почему ОБОРОНА имеет такой успех у простого человека? Потому что есть текст, который хватает сразу, и есть музыка, от которой начинают моментально прыгать. То есть Егор смог сделать самый серьёзнейший текст и положить его на музыку, которая моментально запоминается. Это не так просто! Это фантастика!

Та же, например, АЛИСА — бывали великолепные тексты и очень тяжёлая музыка, которая трудно запоминалась. Это беда очень многих групп — того же АКВАРИУМА.

А в ДК — самый дурацкий текст и такая музыка, которую можно слушать сутками. Это сложный вопрос.

Егор великолепный музыкант, кто этого не понимает, тому трудно что-то объяснить.

— Видимо, сложилась школа конформизма, блэкморовщины.

— Да, да, да! Почему вот в Ленинграде ГО идёт на ура — потому что музыку у нас слушают гораздо больше. ГО — это новаторство в какой-то мере, это ближе к ЗВУКАМ МУ. И ЗВУКИ и Егор всё время экспериментируют. Причём, у Егора всё по-разному сыграно, вот он последний раз привозил «Коммунизм» — откровенный авангард. На заднем плане человек читает сталинские стихи, а Егор такое пилит! Просто невозможно определить, на чём он играет. Они с братцем завёрнуты на таких делах.

— Ты возил во Францию его записи?

— Так я ещё до поездки отсылал им плёнки, и они там очень хорошо идут. Их гоняют по радио, в маленьких странах — в Голландии, Бельгии, Западной Германии — люди умирают от панка и готовы выпустить пластинки. Но до сих пор ни одной профессиональной записи ОБОРОНЫ! Эти французы обещали всякие магнитофоны, но ничего не дали и не привезли. Егор пишется у себя дома на двух ОЛИМПАХ, которые берёт у кого-то. Всё. Советские гитары плюс самодельные примочки.

— Натали — это вторая Стингрей?

— Натали — русская во втором поколении. Она училась здесь 10 месяцев. Ей лет 26. Приехала девушка, которой всё это нравилось, со всеми познакомилась и попыталась крутануться-развернуться. Но оказалось, что надо вкладывать деньги, чтобы потом что-то заработать. И они после первой же гастроли сломались. Хотя выпустили во Франции сначала «Рок ин Совьет» и сейчас КИНО и АУКЦЫОН. Но вряд ли ещё что-то будет.

— То есть на ГО не хватило духу?

— Не духу — денег. На Западе во всё надо вкладывать деньги. Стингрэй изначально богаче, у её папы два самых крупных универмага в Лос-Анджелесе. И хотя он ей денег практически не даёт, но это неважно… Понимаешь, Стингрэй изначально работала на другом уровне, опять же, Франция и Америке -это как Китай и Советский Союз. В Америке можно всё. Любой, кто может заплатить тысячу долларов, может выпустить пластинку, а во Франции выпустить пластинку гораздо труднее.

— Значит, то, что записи ГО появились во Франции — не заслуга Натали?

— Нет, записи шли по самым разным каналам.

А Франция… Французам всё нравилось, много говорили, но толку мало, хотя ГО у них любимая группа. Я видел во Франции, как они, не понимая ни слова, слушали только красивый голос Егора и говорили: «У-у-у-х, как поёт!»

У них миллион всякой музыки, и можно подобрать любую для любого настроения. И у них рок-музыка — это когда со сцены идёт энергия, неважно при этом, как они играют, если идёт энергия, как в зале — значит, это здорово. А стиль и кто как играет — это всё они уже видели. У Егора энергия идёт.

Почему обломались КИНО во Франции? Потому что они не несут больше энергии, стоят на сцене и всё. Памятники себе. Когда они выходят, видите ли, все должны падать ниц, что у нас и происходит. Естественно, во Франции этого не случилось. Они — оппа — как же, мол, мы такие крутые, а никто не торчит!..

Понимаешь, а когда после КИНО вышли ЗВУКИ и АУКЦИОН — живые группы, у которых энергия так и прёт, все было нормально и была реакция.

Я думаю; что ОБОРОНА, поехавши куда-либо за границу, будет иметь большой успех. Я надеюсь, осенью поедем в Польшу — поменялись группами: мы туда, а к нам неизвестная в Союзе ДЕМОНА. Играют они, правда, традиционно, но живо и интересно. Наш клуб вообще связан с Польшей, и скоро туда поедет ВВ и будет там про ОБОРОНУ говорить.

— Янка — это творческая ветвь ГО?

— Яна как бы сама по себе человек достаточно энергичный, они старые друзья и так далее. Но если бы не Егор, она, наверное, сидела у себя дома в Новосибирске, в одноэтажной избе 14-ти метров, где она живёт с отцом, и пела бы свои песенки себе.

ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ — неудачное, придуманное второпях, во время писания альбома, название, я всё уговаривал поменять, но оно уже прижилось. Вот если назвать альбом «Яна и ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ», а ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ по идее название дурацкое.

Егор в ОКТЯБРЯХ играет на басу и всегда хвастает этим (Фирсов смеётся). Бас, действительно, великолепно записан, зато с голосом полная лажа…

— Как ГО выступила на «Сырке»?

— Это была группа номер один.

— Почему тогда Комарова Наталья восклицала: «И за ЭТО я должна платить столько-то рублей!»? Я «УР лайт» цитирую.

— Наталья торчит на таких группах, как НИИ КОСМЕТИКИ, и всячески их вытягивает. Москва вообще специфический город, и о нём можно говорить долго и отдельно. В Москве очень силён андеграунд, который знает ДК, в Москве народ, естественно, подготовлен к ГО, и там они идут отлично. Но в Москве всегда очень бардачная организация, и в последнее время город недоволен.

— Твоё отношение к высказываниям Жарикова в «Политическом самообразовании»?

— Я достаточно давно знаю Жарикова и не могу дать тебе конкретный ответ — хорошо это или плохо. Потому что Жариков — человек, устремлённый в грядущее, а мы здесь — в настоящем. То, что сегодня мы ругаем его, завтра может оказаться напрасным, а может быть, и нет. Поэтому я всегда воздерживаюсь от оценок и комментариев.

Жариков настолько талантливый человек, настолько гениальный, что меня он прибивает полностью.

— Почему ВК открещиваются от ДК?

— Нет, что вы! Внутренние разборки, конечно, есть, но они их никогда не выносят. Когда-то была проблема лидерства, но это когда-то. Яншин делал музыку, Жариков писал тексты, Морозов создавал общий имидж. Сейчас же получается: кто знаком с Жариковым, тянет на Жарикова, кто знаком с Яншиным, тянет на Яншина. Мне это тоже очень не нравится, но все они люди талантливые.

Москва — это Москва, но они ведут себя приличней, чем другие группы. Та же Жанна Агузарова, которая просто нолём, пела песенки, не отнять, конечно, то, как она пела, но явно, что не она делала тексты, не она придумывала музыку — обыкновенная девчонка-лимитчица, которую взяли в группу и сделали из неё звезду.

А теперь она говорит: «Да они говнюки, а я крутая!»

Это же не так!

— Ты говоришь, что Егор тот человек, которому доступно видеть конечную цель. Как бы ты определил эту цель словами?

— Падение тоталитарного режима (смеётся}.

Не знаю, трудно сказать, по крайней мере, он полностью осознаёт себя как художника и знает, что он может сделать, и делает это по возможности. Тот же Силя, которого вы здесь видели, абсолютно талантливый человек, которого в Москве считают звездой номер один, и во многих номерах «Урлайта» о нём много пишут — они его очень любят… Так вот Силя, кстати, в Ленинграде не выступал ни разу, играет, оттягивается и не относится к творчеству своему серьезно, как этого хотелось бы. Егор совершенно серьёзен, и слава Богу.

— Сейчас появилось много публикаций о Башлачёве. Вот статья Троицкого в «Огоньке» — «Один из нас»?

— Статья Троицкого на удивление хорошая, добрая, но там много неточностей. Есть такой человек — Кирилл,* он занимается всеми башлачёвскими делами, кроме, может быть, музыкальных. Сейчас он делает макет книги, и так далее. У него в квартире сейчас живёт Настя Башлачёва с Егором-младшим — сын Башлачёва, в августе родился. Не знаю, наверное, Егор — скорее всего в честь «Егоркиных былей».

— Ты сам не думаешь написать о Саше?

— Ты знаешь, я с первого дня собирался что-то написать. Но это надо делать серьёзно и, наверное, я пока не готов к этому, и не осознаю себя как писателя, хотя очень хотелось бы.

— Значит, Кирилл владеет правами на издание книги?

— Кирилл и Настя. Сейчас ведь всё перевели на Настю, ведь его брак с Женей Каменецкой — для прописки.

И недавно состоялся суд — надо было установить, что сын Башлачёва — это сын Башлачёва. Очень весело!.. У нас же сына, если он родился не от жены, нельзя назвать сыном, нельзя дать ему свою фамилию. И пришлось судиться, вызывать свидетелей, каких-то там бабушек, мам, доказывать, что Башлачёв не жил со своей «основной женой», а жил с Настей, и они вели общее хозяйство! Вот. Теперь Егор носит фамилию Башлачёва, а Настя свою фамилию.

— Мемориал памяти Башлачёва дал сборы, на выпуск книги Саши?

— На мемориале сделали 10 тысяч, из них пять тысяч остаются на книжки, остальные забрал Госконцерт. Благотворительность называется! В любой нормальной стране любой благотворительный концерт не облагается вообще никакими налогами, то есть заработанное на благотворительных концертах для Армении — пошло в Армению. Кстати, теперь в Ленинграде перепродают пуховки гагачьи, по 500 долларов которые. Это те, что посылали для Армении.

Мемориал был бардачно организован. Делали его хорошие люди, но это не их дело. А издание книги — я думаю, что будет даже несколько изданий в разных городах. Во Франции эмигрантскими кругами издаётся такой сборник, «Мулета» называется, возможно, и в нём появятся тексты Башлачёва.

Такое вот вышло чисто русское интервью — обо всём сразу.

Галина Пилипенко И  Валерий Посиделов . Журнал «Ура-Бум-Бум»  № 6, 1990

Ростов-на-Дону — Симферополь -Ростов — опять же-на-Дону.

__________

* Кирилл Кувырдин — московский художник (оформление сцены московского мемориала Башлачёва, 1988 г., первых LP фирмы «ЭРИО» и пр.), основатель независимого лэйбла «Burotina Productions» — прим. ред.

Голос Сергея Фирсова и другие новости того времени в ИНР

https://app.box.com/shared/xcp2npd1lqjgtei0y02d/4/2097824988/23892686005/1