Художник Вадим Мурин сам себе психиатр

Вадим Мурин – один из самых ярких живописцев Дона, хотя исключительно донской тематикой не грешит, завалинки казачьи не «фотографирует». Если и есть у него картины типа коровника в Танаисе – так это скорее кубизм, какой – то.
С его творчеством я познакомился лет шесть назад, когда режиссёр Кирилл Серебренников снял великолепный сюжет про Вадика. По замыслу Кирилла, персонажи муринских картин оживали.

Роль оживших персонажей исполняли голые парни – модели, похожие на античных олимпийцев, которых с ног до головы, Вадим Мурин разрисовал белой краской.

Получился прекрасный клип художника и «сумасшедшей» певицы Диаманды Галас.

Два основных цвета мироздания – есть любимые краски художника.
«При синтезировании семи основополагающих спектральных цветов результатом будет являться источник абсолютного белого света. Это закон физики. Руководствуясь этим законом и действуя в рамках здравого смысла, в сентябре 1992 – го года я выбросил все краски в окно.

И их подобрали другие художники, пусть пользуются. Себе же я оставил источник абсолютного света и тьму непроглядную» — так однажды заявил художник.

Конечно же, он кое — что из ярких красок «заначил» на чёрный день, и иногда их подмешивает, подпомаживает серые будни.

Рассказать его картины трудно, но попытаюсь, пропуская большинство истинных названий полотен, основываясь только на эмоциях, а иногда ограничиваясь только названиями без комментариев.

На картине «Без слов» люди стоят, о чём – то разговаривают, а рядом две дворняжки занимаются любовью.

«Задушевные беседы наедине с самим собой» — нет слов.

Картина «Мать, Пере — Мать» – женщина с чёрными грибами.

Сурбхач и козы вокруг – кубизм. «Море».

«Адам изначальный с гадюками, и яблоками, прижатыми к груди – изображающий женское и мужское начало.

Улитка, тараканы, «Герасим в поисках утраченной Му Му». Герасим в современной, белой майке, плывёт по коричневой реке и шарит рукой в мутной воде.

«Зигмунд Фрейд. Я и оно».

«Четыре тени» — избиение курильщика.

«Гости» — мужик в трусах стоит спиной, а в дверном проёме несколько теней. А вот два мужика армрейслиногом занимаются.

«Лесополоса» — видимо что – то с Чикатило связанно.

Первый приход Колумба» — мужик с кальяном и кролик в полоску, сидят на чёрном фоне.

«Колобок – послесловие» — беременное кенгуру, или лиса съела Колобка. И Европа похитила быка.

А как рассказать картину с названием: «Внимание, у страха глаза велики. Минздрав юга России предупреждает»? Само название уже картина.

Недавно в салоне «Улей» открылась выставка художника Вадима Мурина и его жены Марии Богораз.

На выставке можно присесть на расписанную под кубик Рубика, табуретку за номером 5.

На диване, на чёрной гитаре играет юноша совершенно безумную, психоделическую музыку.
Вот на картине стоит белый, даже скорее серебряный, голый человек. На спине его следы от поцелуев губ, видимо накрашенных чёрной помадой. От них тянутся белые лучи. Над головой – белый поцелуй – нимб.

Мурин часто на собственных картинах оставляет свои тезисы, или афоризмы. Вот, например: «Суммарное зло значительно уменьшилось бы, если люди смогли бы научиться тихо сидеть у себя дома».

Мурин – художник – и философ. Он приклеил зеркало к рукам нарисованного, опять же голого человека, стоящего на коленях. На зеркале – зелёное яблоко. Другой человек с восемью глазами на лбу пьёт с собственной лошадью вино. Картина называется «Ты меня уважаешь».

Автопортрет с подписью: «Иногда чешется затылок, иногда чешется лоб». На холстах Мурина лысые андрогины, бесполые или много полые существа.

Миражи подсознания иногда пугающие, иногда с тёплым юмором. «Зая! моя зая!» — Ной с женой. Жена розовая зайчиха, Ной с морковкой в руке. И рядом – на другой картине человек делает себе харакири.

Между картин стоят куклы сделанные женой Марией Богораз.

Огромная гусеница курит кальян, напоминающий гнома в шляпе.

Иван царевич в футуристическом кафтане, расписанном домами держит в руках чёрное яйцо с глазами. Это смерть Кащея.

«Волк» тоже в дорогих, царских одеждах, только это, наверное, всё — таки волчица, ибо с грудью. Это мистическое существо, и в руках у него флаконы с живой и мёртвой водой.

Чёрная лиса, её наряд украшен жёлтыми бабочками. Кукла с надписью «Такая кошечка – совесть мира». Кошечка опять же стильно нарядная, в чёрном кафтане в полоску и огромными глазами в которых бездна чувств.

Куклы Марии Богораз как бы дополняют картинную философию Вадима, работают, что называется в одном ансамбле. Эти странные, милые и пугающие, сказочные существа, наверное, по ночам оживают и мечутся в психо-пространстве, в поисках чьего – то страждущего подсознания.
Итак, Вадим Мурин тридцати пяти летний мужчина, внешне похожий на Мика Джаггера, и художника нео-коммуниста Бочарова.

– А можно классический, шаляпинский вопрос, чем зарабатываешь?
В.М. – Когда как. В основном работы половые. Помогаю людям разобраться с половыми проблемами.

Родился в Ростове, закончил училище, рисую, вот и вся биография.
– Заинтриговал и ушёл от ответа. Вот и думай теперь, то ли он уролог, венеролог, сексопатолог, Толи на полу рисует, а, может быть, паркетчик?
Лирическое отступление № раз

 Едет Фёдор Шаляпин в родную деревню на подводе, будучи уже всемирно знаменитым. А возница – знакомый мужик и спрашивает: — Ты Федька чем в городе – то зарабатываешь?
— Пою я! – гордо отвечает ему Фёдор Иванович.
— Тю на тебя, так и я пою, когда на базаре распродамся, выпью в трактире, еду домой и пою. Я тебя спрашиваю, чем ты на хлеб зарабатываешь!?
Шаляпин смутился.

В.М. – Когда в Европе выставляюсь, там всё покупают. Тогда и деньги появляются.

– Но в Европу с выставкой попасть, это ж, каких денег надо?
В.М. – Так я там и не был ни разу, всё риэлтеры, забирают и везут. Хоть какие – то лавры.

Был такой проект «Русские идут». Я в нём поучаствовал, всего три выставки в Германии. Сейчас предложений нет никаких.
— Ты считал, сколько картин нарисовал в жизни? И есть ли картины, сюжеты которых ты уже забыл?

В.М – Ну штук 80, наверное. Что – то купили, что – то подарил. Есть правда фотографии, но бывает и так, что мне говорят про какую – то смешную мою работу, а я вспомнить не могу.

— А вот станешь богатым и знаменитым, а тебе скажут, а вот эту помнишь? А ты и не вспомнишь даже.

В.М. – У меня ещё не тот возраст, чтобы в маразм впасть.

Лирическое отступление № два

После съёмок программы «Труба» Вадик подарил режиссёру Серебренникову свою картину «Святой Себастьян». Белого Себастьяна пронзают чёрные стрелы.

Писатель Мисима однажды сказал, что всё творчество геев, так или иначе, обращается к теме святого Себастьяна.
Окио Мисима был не согласен с правящей политикой Японии и потому совершил публично харакири.

По другой версии он покончил собой, потому, что вместо него Нобелевскую премию присудили Михаилу Шолохову.

Мне лично кажется, что это байка в стиле соцреализма. Но какая – то связь между Доном и «японским городовым» есть.

Серебренников поставил пьесу Теннеси Уильямса «Сад Себастьяна». А Мурин в 1998 году утверждал, что всё своё творчество строит как разговор с создателем. Он делится своей версией мироздания, а создатель иногда в ответ шлёт своих ангелов, подавая этим Вадиму знаки, понятные только им двоим. Изначальное вдохновение снизошло на него в виде юноши с крылышками и бритвенным станком в руках. Так возникла первая муринская картина «Ангел, бреющий подмышки».

– Позволь задать перефразированный воландовский вопрос: «Так вы пост – модернисты?»

В.М. – Почти вся современная живопись – это пост – модернизм.

— Но когда же появится нечто совсем новое?

В.М. – Затем и работаем, чтобы найти. Я стал смешивать живопись с графикой.

— А что же у тебя и идеология есть? Как, например, у Глазунова, Бочарова, или Никоса Сафронова?
У первого бабки, социализм и бабы, у второго бабки и коммунизм. У третьего капитализм, и опять же бабки и бабы.

В.М. – Меня интересует свой внутренний мир. А то, что вокруг, оно есть и живёт само по себе. Я в нём живу, но оно от меня ни как не зависит. Меня интересует подсознание моей судьбы.

– Я в твоих картинах узрел некую кинематографичность. Будто это — кадры какого – то кино.

Например, картина, где пацаны курят, и папироса горит, как живая. Её далеко видать в сумерках, и даже запах табака того ощущаешь, или конопли. Картина называется «Инициация», то есть посвящение, говоря по-русски. Это что, детские переживания?
В.М. – Детство я провёл на посёлке Втором Орджоникидзе. Рабочая окраина города, криминальный район. Это всё накладывает воспоминания.

— А вот почему тогда нет в картинах блатной тематики, это же очень выгодная нынче тема, да и коммерчески успешная. Представь себе этакий капиталистически реализм, картины с сюжетами: «Сын вернулся с дискотеки», «Вхлам».

Или столкновение «Ягуара» с «БМВ», а вокруг братки, с мужественными лицами. В общем, как письмо с фронта, только в стиле кап – реализма?

В.М – Я же не блатной. На меня, может быть, всё это и влияло, но я шёл своей дорогой. Меня всегда занимала в искусстве само психиатрия.

– Почему многие талантливые художники слишком далеки от народа, как декабристы?

Исследуют свой внутренний мир, копаются в подсознании, а не отражают в чистом зеркале свою эпоху. Ведь через пару веков все эти масляные символы будут нести информацию не больше, чем наскальные рисунки.
В.М. – Не думаю, что в истории живописи займут достойное место «фотографы» эпох.

В кривое, патологическое зеркало интереснее смотреть. Эпохи меняются, а архетипы остаются одни и те же. Главные знаки созданы богом. Он — главный режиссёр этого спектакля.

Эпоха давит на художника, он аккумулирует идеи и создаёт продукт, отражает эпоху своим методом. Художник не должен быть нормальным, разве что лишь внешне адекватным, и то не всегда. Нормальность — это самая распространённая патология, и она в живописи не котируется.

Последнее лирическое отступление, из программы «Труба».

1998 год: — А что за странные люди на твоих картинах, это Альтер Эго, или незнакомые тебе люди?

-Знакомые, это — я сам. Я плотский художник. Я не могу сказать, что тело всегда красиво. Смотря как его подать. Есть мнение, что прекраснее человеческого тела нет ничего на свете. Это расхожая чушь. Смотря, какое тело, и смотря, какая душа в нём.
Бывает тело красивое, а на него смотреть не приятно, потому как просматривается ничтожная душа.
Мои картины эпатажны. Бодлер сказал: «Хочешь шокировать людей, быть оригинальным, то будь откровенным».
Глядя на твои картины, какую правду о художнике узнают люди?
— Да они скорее правду о себе узнают, через меня. Мы же все в сущности одинаковые, все от одного произошли. Мне кажется, я пишу себя, а оказывается, я пишу их. Я знаю себя лишь на 15 %.
Из творческого манифеста Вадима Мурина:
Представляя процесс творчества как анатомический театр Психеи, я пребываю в нём, как экспонат и как вивисектор одновременно. Вскрывая собственную грудную клетку, я воссоздаю мой Хомо Реал, мой объект, мой гомункулус.

Он всегда смотрит мне в глаза, и я вижу в них отражение мира его окружающего. Со всеми чувствами, мечтами, страхами, пороками, радостями, влечением, ненавистью и болью».
P. S. Мне очень нравится картина Вадика «Нежный убийца сон» —  там ребёнок голый сел задницей на голову человека.

И картина «Нарцисс» — на ней два одинаковых голых мужчины стоят, наклонившись, прижавшись, друг другу задами, и половые органы их связаны ниткой.

Но на выставке их не было.

Может быть, купили, а может быть, подарил какому-нибудь знаменитому режиссёру.

Но не исключено, что из соображений этических не вывесили.

Валерий Посиделов, сентябрь 2007 год