Звезда с имиджем бомжа

В Ростов-на-Дону приехал Дени Лаван — звезда театра и кино мирового масштаба. Любители французского кино знают его как исполнителя главных ролей в картинах легендарного режиссёра Лео Каракса: «Дурная кровь», «Любовники с нового моста», «Парень встречает девушку».

Он снимался со знаменитой Джульет Бинош и в клипах известных рок – групп.

Работал в картинах режиссёров: Жан Жене, Симона Реджиани, Клер Дени, Патрика Гранперре. Сыграл с Чулпан Хаматовой в великолепном, немецком фильме «Тувалу».

В одной из последних работ режиссёра Дэна Вирота «Elegant» Лаван великолепно сыграл пианиста.

У него какое – то жизненное кредо играть бомжей, неудачников – одиночек, страдальцев.

На пресс – конференцию Лаван пришёл в сценическом имидже, будто только что из – за кулис выпорхнул.

Впрочем, в этом имидже он и живёт. В лютую, донскую жару Дэни нарядился в чёрный, поношенный костюмчик в полоску. На заднице — две огромные заплатки, судя по исполнению, сам пришивал. В руках два довоенных чемодана. С такими, обычно возвращались с лесоповала. Какой – то самопальный рюкзачок, и рыжий обвислый, и потрёпанный, как старый кот, – портфель. Из кармана пожёванного пиджака торчат книжные листы без переплёта.

Лаван весьма неплохо говорит по — русски. Он всю жизнь считал, что у него есть русские корни. В школе стал учить русский язык, теперь читает наши книги в оригинале.

Лаван говорит: — Я был в России тридцать лет тому назад, когда мне было шестьдесят лет.

Переводчица поправляет: -16 лет.

— О, да! – смеётся Лаван заразительным вороньим смехом — Я видел живого Высоцкого.

Ему дают стихи Пушкина, и он читает с листа с выражением: «Я вас любил, безмолвно, безнадежно. Да? «- переспрашивает Дени.

— Я знаю, Пушкин изобрёл ваш современный язык: «О, Волга, колыбель моя, любил ли кто тебя как я».

— Это же из Мцыри — поправляют его, там другая река.

— Ах, какая разница! Я вот ехал на поезде из Самары и хотел прямо из вагона нырнуть в Дон.

Дени Лавану 46 лет. Он маленький, жилистый, упругий, как пружина. Длинные, взъерошенные волосы на лысеющей голове, постоянно взметаются вверх ядерным взрывом. Он достаёт разноцветные шарики, вскакивает, жонглирует.
– Я ехал в Ростов, и в поезде кидался мячиками, с какой – то маленькой девочкой.
У Лавана трое дочерей, двое – близняшки.

— Младшая дочь повторяет все мои манеры.

Потом Дени зачем – то прячется под стол. Он перекрикивает переводчицу, забалтывает её и сам, понимая это, смеясь, добавляет: «— И так далее, и так далее!»

Его спрашивает, что в его чемоданах?

Он вскакивает и уносится в комнату. Возвращается с двумя чемоданами.

– Там мои маленькие друзья.

Приоткрывает, но не показывает. В чемоданах, кажется, лыковые лапти, парик и ещё что – то.

Дени постоянно играет, позирует. Он мастер пантомимы, часто играет в уличных театрах, в клубах. В нём уживается грустный Пьеро и остроумный Сирано.

Лаван учился актёрскому мастерству в консерватории у самого Жака Лассаля. Несмотря на огромный успех в кино Лаван предпочитает театр, где можно увидеть мгновенную реакцию публики, почувствовать живое дыхание зрителя. Именно поэтому он последние 5 лет колесит по миру, читает и показывает отрывки из классики французской литературы.

Лаван мечтает о собственной труппе. К сожалению, в Европе нет постоянных актёрских семей, как в России. Все актёры — кочуют из театра в театр.

Лавану понравилось русское слово «ремесленник», и он записывает его, чтобы запомнить.

Лаван – ураган информации. Он говорит о группе «Кино» и Викторе Цое, о системе Станиславского, при этом он отрицает все методики и театральные школы.

— Метод Станиславского хорош только для того человека, который сам его придумал – говорит Дени. — А у меня свой метод.
Читая его фамилию наоборот, получается Навал. Лаван наваливает информацию.

О Джульет Бинош он не особого мнения.

— Мы мало общались с ней, хотя и снимались 3 года, и было очень тяжело. Когда снимались вместе, у неё был роман с Караксом.

А вот Чулпан Хаматова замечательная женщина и актриса, я её очень люблю. Я с ней опять заговорил по-русски, и 3 месяца съёмок в Болгарии мы были сообщникам. У нас с ней много общего, мы оба дети – говорит Дени.
Лаван разражается длиннющим монологом, а девушка переводчик закатывает глаза. Лаван резко обрывает речь, и по-русски, смеясь, добавляет: — И это всё!

Лаван иногда наcтолько чисто произносит русские фразы, что кажется, что он местный, притворяющийся французом.
– Вы так быстро говорите – смеясь, он перебивает одну из журналисток.
Ему нравится интерпретировать чужие стихи, чтобы они были доступны для публики. Он и сам пишет стихи, но не рифмует.

— Я пишу свою жизнь, иногда, когда слегка выпью, иногда, когда более трезвый. Мне предлагали издать книгу. Я раздариваю свои стихи друзьям. Когда я пишу, понимаю, что это активная часть поэзии.

Сегодня вечером на спектакле я, наверное, открою свои чемоданы, где хранятся поэты, которых сейчас уже нет в живых. Я ехал в купе, не общаясь с двумя пассажирами. Они смотрели на меня как на диковинного зверя.

Во Франции ко мне так же многие относятся. И я в купе открыл один чемоданчик, вытащил моих друзей, книги. Я выставил их, разговаривал с ними, играл. У меня есть две гармошки. И вот пришла эта маленькая девочка, и мы с ней отлично общались. Это была красивая встреча благодаря моим друзьям.

Лаван -прекрасный бродяга в лучшем смысле этого состояния. Он бродит между театром и кино, бродит по улицам городов мира, читает чужие и свои стихи. Похоже, ему по фигу буржуазный образ жизни кино–звёзд, большинство которых играют босяков и маргиналов, вылезших из уюта вил и лимузинов, на мгновение.

А для Лавана вся жизнь — один сплошной спектакль, а мир — удачная декорация.

Валерий Посиделов