Юрий Наумов: Америка – страна-пенис. Страна — ян.

By pilipenko / 26.09.2014 / Читаем / 3 Comments

Юрий Наумов. Фотокарточка: Дмитрий Pasya Посиделов

Это частичка вторая. Начало тут: Главный блюзмен о США, одиночестве и обо мне…

ГАЛИНА ПИЛИПЕНКО: Ты звучишь, как светящийся и наполненный человек.

ЮРИЙ НАУМОВ: Америка меня никак, никоим образом, ничуть не сломала. Она те акценты, которые во мне были внутренне расставлены, оголила и сделала более рельефными.

Я могу тебе сказать, что сейчас, когда прошло почти 25 лет, с тех пор как я туда отъехал, пришло время со многими вещами разобраться, сдуть пыль, потому что критические открытия ты делаешь по горячим следам.

Мне было интересно, потому что я ведь читал письма Довлатова, кого-то еще…(В первом интервью «Не хочу работать на эту блядскую мифологию» Юра говорил мне, что не очень любит получать знания в виде чёрных букв — то есть из книг — вспомнила Галина Пилипенко).

Люди из эмиграции пишут друзьям в Россию об эмоциональном состоянии, которое оформлено в виде некоей ругани, некоей фрустрации.

Самый примитивный вариант: «Все козлы и ничего не понимают».

Скулит народ. И я понимаю, что всем этим скулежом они манифестируют некое состояние, которое мне невероятно интересно! Где она — точка излома?

Уезжая в Америку, я бы мог смотаться в Испанию, Францию, Швейцарию, Португалию, Германию, но я выбрал Америку. Потому что я не мог сломаться в этой стране.

Потому что, будучи рок-н-ролльным музыкантом, я знал, что меня не может сломать родина рок-н-ролла.

Страна — сама по себе — живой источник и он придал смысл твоей жизни, когда ты был еще ребёнком. Она в себе содержит живую воду. Для тебя.

Она, как энергетическая станция, питающая тебя. По умолчанию, эта страна не может тебя сломать.

Америка может внести коррективы, модифицировать тебя в чём-то, по другому расставить акценты, но сломать не может — если ты рок-н-ролльный музыкант всем сердцем своим, если ты не косишь, если не разводка ты и не лохотрон.

Франция может сломать. Америка — нет.

Но других Америка ломает. И мне интересно — что это такое.

И я еду — ушки на макушке и я знаю, что всё — я являюсь испытательным сенсорным полигоном, который на себе будет отсматривать и отслеживать, что происходит с человеком при перемещении из российского пространства в американское. Это невероятно интересно, Галя! И это очень крутой опыт!

Первое, что происходит в первые сто дней — влага начинает из эмоций уходить, тебя подсушивает. Ты становишься суше! Вот эта юшка, русский инь подсыхает, ты видишь на поверхности под солнцем и ветерком испарения — влажная плазма становится пленкой у тебя на глазах.

Еще — в течение первого полугода происходит обострение пяти сенсорных чувств — зрения, обоняния, осязания…Это становится другим, нежели в России!

Что происходит параллельно с этим?

Начинает отмирать шестое чувство — этот механизм принятия решения, ключ здесь (показывает на сердце — прим.Гали).

Муть, болото, непонятки, византийские ходы, тайны мадридского двора — люди в этом совершенно как рыбы — средней линией тела хоп-хоп (показывает извилистую траекторию плавания рукой — видит Галина Пилипенко). Безошибочно!

Умом не видно что здесь такое! Шестым чувством выплываешь ты в России.

Приезжаешь в Америку — уровень прозрачности сразу повышается, многое прозрачно!

Ты не смотрел раньше глазами? Пора включаться, пора смотреть, чувак! И слышать ушами. А не искать какие-то смыслы. Что сказано — то и есть. Воч ю си — воч ю гет.

И параллельно ты — ага! То есть твой сенсорный аппарат, который был недовостребован в России, отныне является твоим местным навигатором. Отныне и во веки веков.

А вот эта средняя линия тела в принципе больше и не нужна. И она начинает атрофироваться, когда ты понимаешь, на какое игровое поле ты попал.

Очень важный момент — Россия — очень женская страна. И это очень-очень-очень сильно чувствуется в Америке, которая является мальчишкой.

США — это янское пространство.

Россия не знает истории суфражизма, феминизма. Ну, есть какие-то безумные лесбиянки …

Но как только Россия начинает флиртовать с американским укладом жизни, она начинает заболевать теми же самыми болезнями.

Поскольку Россия — страна женская и бабы вроде бы, отплющены, в России много женской энергетики, она прямо-таки разливается, её просто море разливанное, целый океан!

Даже отплющенная женщина, знает, что поле-то ее!

Россия – это женщина. И, соответственно, на уровне легитимном, юридическом, бороться за свои права в этом пространстве нелепо и избыточно, потому что женщина играет здесь на своём поле. То есть и так понятно – если расклад надо выкупить в свою пользу – ресурс для этого имеется.

А американским бабам – не до шуток. Нет там этой поддержки.
В воздухе этого нет, в тканевом укладе. Америка – страна-мальчишка. Страна-пенис. Страна — ян.
Поэтому надо добиваться, чтобы в конституции, в законе штата прописали, чтобы малява была подписана и проштампована! Потому что этого нет, а без этого трудненько.
И бабы американские – красавицы! Но нету влаги! Влаги – нету…
Это есть только здесь. И потому мужики, которые туда посваливали, покупают в течение первого же года авто, покупают всякие хай-фаи, стерео…Всё!
Их начинает колбасить потом…
Причём, их тут выморочили на полунищем материальном существовании.
Откомпенсировать, отбодать, Запад в целом и Америка в частности, предоставляет это на крепкой скорости: материальный кураж – тачка под окном, конкретный хай-фай, возможность легально открыть своё дело – без отката, без говна.
Рубись, чувак, встраивайся в систему, нарезай круги, побудь образцовой белкой в нашем колесе.
Все проводки мы к тебе подтянем, ты главное – лапами перебирай.
И! Всё пучком! Жизнь налаживается! Щас ещё тёлку найдём!
Not so fast, Чарли!
Но с тёлками возникает лёгкий нюанс. (Юра Наумов хохочет – прим Г.П.)

Галина Пилипенко: Ты уехал, потому что тебя ждала американская женщина?

Юрий Наумов: Нет-нет. Я уехал с жёнушкой своей. Так что гендерный вопрос был решён еще на российской территории и сильно уберёг от жёстких входных депрессий.
Но глядя как расколбашивает народ, который ломанулся в одиночное плавание… То есть, понимаешь, Америка выкатывает людям очень крутой, очень прикольный экзамен и очень интересные сюрпризы.
Какие-то вещи, которые ты, по умолчанию, принимаешь как естественные, они одновременно и глубоки и условны.
Ты привык к березовому лесу, но ты знаешь, что ты можешь сделать поправку на то, что это будут какие-то сосновые пространства, но вот смены берез на кактусы…(Юра Наумов смеётся – прим Г.П.)
То есть смена конфигураций… Принцип-то тот же – корни в земле, листвою к небу. Жизненные принципы те же, они не нарушены, но как они оформлены! Это ж просто убиться можно!
Когда это на уровне флоры и фауны – еще ладно, но когда это на уровне ментальной конституции человеческой…
Американцы – обалденные люди с ломовым чувством юмора, по другому структурированным, но, тем не менее, Америка – страна отвязанная, кайфовая, прикольная и смешная!
В отличие от зарегулированной, жёсткой Северной Европы.
У русских было по отношению к немцам представление, что у них арифмометр вместо сердца. У американцев – нет, у них – сердце.
Реальное и очень кайфовое сердце.
Это во Францию происходит эмиграция. В Америку происходит трансплантация.
С женского организма тебя пересаживают на мужской. И если ты являешься роговицей глаза или кусочком эпителия, ты приживаешься.
А если тебя из матки взяли – то кирдык тебе.
Есенин бы – певец русской матки во плоти – там бы погиб. Он бы там либо сбросился бы, либо спился. Однозначно. Причем, быстро – за месяц. Потому что вся эта огромная махина не предоставляет тебе живой ниши, в которую ты можешь строиться естественным образом.
Ты обречён на скукоживание. Ты – часть живого органа, которого там просто нет. Просто нет!
Русским людям, которые просто из матки – им там просто вилы!
Поэтому, Галь, надо смотреть, откуда тебя отщипнули!