|
|
Скрип-скрип. Платяной старый шкаф. Три ночи сплошное “скрип-скрип”.
Она его ждет,
А он не идет…
Ожидание огромными невидимыми шарами висит по всей комнате. Пройти невозможно — постоянно наталкиваешься.
Сидеть на кровати, смотреть в стенку и сходить с ума. Прекрасное занятие для выходных.
Скрип-скрип.
Ну что там может скрипеть?
Она решительно встала с кровати, отфутболила попавшееся под ноги ожидание и подошла к шкафу. Дернула створку. Та отворилась с присущим старым вещам шаркающим звуком. Шкаф оказался глубоким и темным. Запахло деревом.
“ И здесь пусто, — подумала она, — как в душе…”
И вдруг услышала то ли шепот, то ли хрип:
— Помоги, а?
“Приехали, — подумала она почти удовлетворенно,- слуховые галлюцинации…”
Шепот повторился:
— Я здесь повис…
— Кто Вы? — спросила она.
— Дух я, дух, волшебник без образования… Сними меня…
Она протянула руку в темноту шкафа:
— Где Вы?
Из глубины раздалось кряхтенье:
— Да зажигалку возьми, дочка! Не найдешь так, ненароком раздавишь!
Она взяла зажигалку и влезла в шкаф. Выпрямилась в полный рост — благо, что маленькая. Огонек по стенкам пополз. Батюшки!!!
На огромной заусенице болтался человечек. Маленький такой. Человечек отталкивался ногами от стенок, от этого и происходил скрип.
Она его сняла. На стол поставила. Уселась рядом и спрашивает первое, что пришло в голову:
— Может, Вы чаю хотите?
— Хочу, — отвечает человечек. Или дух, как его…
Кипятильник — в чайник. Три минуты — вот и кипяток. Пакетик в чашку — вот и чай.
— Я с медом хочу, — по-свойски так заявляет человечек.
— А нету меда, — отвечает Она, — И не было. Равно как и сахара.
— Щас, — говорит человечек, со стола спрыгивает и бежит. То ли в прихожую, то ли в ванную. Не важно.
Но приносит. Приносит целую склянку меда. И поясняет:
— На черный день берег. Ложку съешь, желание загадаешь — и счастлив:
— Съешь, — предлагает, — можно. Угощаю.
— Спасибо, — говорит Она, — Но мне мед не поможет. Мои желания — это мои. Его — это его.
И вдруг заплакала. И ни с того ни с сего начала рассказывать. О том, что приехала невесть откуда. О том, что ее Он где-то потерялся. О том, что Она все понимает, но все-таки… О том, что он мог бы позвонить. О том, как зашивала сумку в аэропорту. О том, что неуважение не оправдывается делами…
Она плакала много о чем.
И о хорошем. О том, что было ТАК хорошо. О том, что БЫЛО. О том, что было СЧАСТЬЕ, а Она не смогла ( или не сумела) его уберечь…
Человечек, дух, волшебник без образования слушал, не перебивал.
Потом наступила тишина. И была эта тишина не липкой, как давече. А ласковой. Может, слегка шершавой. Как бархат.
Человечек сидел, уперев подбородок в кулак.
— Ты меня спасла. Я тебе должен, — сказал он, — Я — дух, я исполню все, что ты захочешь.
— Я вообще ничего не хочу, — помотала головой Она.
Ну и ладно, — согласился Дух, — Тогда я пойду…
— А ты добрый дух или злой? — спросила Она, когда Дух уже почти скрылся.
Человечек остановился:
— Для кого — добрый, для кого — злой, — ответил он и распахнул свой сюртучок: снаружи белый, с изнанки черный.
Скрип-скрип. Она проснулась.
И поняла, что это не шкаф.
А дверь.
|
