Валерий Кульченко. Острова памяти.
|
Валерий Кульченко. Донская излучина. Холст, масло, 2001 год «Острова памяти» — так называется книга художника Валерия Кульченко. Она вышла в ростовском издательстве «Акцент-полиграф» в 2013 году коллекционным тиражом — 200 экземпляров, на средства автора. 26-ой танковый корпус генерала Алексея Роднина, действуя в составе соединений Юго-Западного Сталинградского фронта, прорвал оборону врага и, совершив 140-километровый рейд по тылам фашистов, оказался на берегах Дона, в районе Калача. Впереди была переправа через Дон, охраняемая фашистами. В ночь с 21 на 22 ноября 1942 года, с включенными фарами, на большой скорости двинулись наши танки. Немцы, не ожидавшие советских танков у себя в тылу, подумали, что это свои. Дерзкая атака удалась! Был захвачен очень важный в стратегическом отношении понтонный мост у Калача.
Валерий Кульченко. Дон в районе Калача, бумага, темпера, пастель, 50х60 см Ранним, туманным утром 22 ноября 1942 года, переправив по этому мосту основные силы, 26-ой танковый корпус атаковал, и к 14 часам освободил Калач от фашистской оккупации. А через два часа у хутора Советский, в 20 километрах к юго-востоку от Калача, замкнулось кольцо окружения вокруг штурмовавшей Сталинград 300-тысячной немецкой армии. В освобождении Калача участвовал и мой отец Кульченко Иван Васильевич, ему действительно было, кого освобождать: жену и четырехлетнюю дочурку.
Родители: отец Кульченко Иван Васильевич и мама Кульченко (Балахнина) Мария Петровна. Станция ГнилоАксайская. Фото 1948 года За успешное выполнение боевых задач и массовый героизм личного состава 26 танковый корпус приказом товарища Сталина И.В. от 8 декабря 1942 года был преобразован в 1-ый Гвардейский и получил почетное наименование Донской. В это время и был воздвигнут в Калаче-на-Дону памятник-танк. 240 боевых товарищей похоронили воины-танкисты в калачевском парке. На братской могиле поставили танк Т-70, привезенный с поля боя. Ставили его бойцы подвижной ремонтной базы корпуса. Сварили каркас и обшили листовым железом, изготовили постамент под танк. Торжественный митинг, посвященный открытию памятника, состоялся 12 декабря 1942 года. Памятник точно сориентирован на Запад, по стволу танковой пушки — хоть компас сверяй! Деталь, на первый взгляд, незначительная, но в ней заключен главный смысл сражения на берегах Волги и Дона. Война изменила здесь свое направление, здесь начало пути на Запад, дорога к Победе! Завершая рассказ о танке-памятнике, приведу текст документа, присланного в адрес Калачевского отряда «Поиск» из института военной истории министерства обороны г.Москва: «Мы разделяем точку зрения на то, что танк на пьедестале в Калаче-на-Дону является первым подобным памятником, сооруженным в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 года».
Первый в мире памятник-танк. Стоит в парке под сенью старых кленов и по сей день. Фото 2010 г. 2010 год — б5 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 г.г. Городу Калач-на-Дону присвоено почетное звание — «Город воинской славы» К этой дате танк был выкрашен в яркую изумрудную краску. Издалека напоминает присевшую ящерицу — греется под лучами майского солнца. Итак, моя мама, Мария Петровна с дочуркой Лирочкой, была освобождена из фашистской оккупации 22 ноября 1942 года. Ровно через девять месяцев, 2 сентября 1943 года у нее появился на свет мальчик – имя ему дали Валерий. Вот метрика: Свидетельство о рождении. Гр. Кульченко Валерий Иванович родился 2-9-1943 г. (второго сентября тысяча девятьсот сорок третьего года), о чем в книге записей гражданского состояния о рождении в 1943 г. сентября месяца 6 числа произведена запись №20. Родители: отец Кульченко Иван Васильевич и мать Кульченко Мария Петровна. Место рождения ребенка: Калач-на-Дону Калачевского района Сталинградской области. Место регистрации: Калачевский с/с, зав. бюро загс. /подпись/
Валерий Кульченко. Донская битва. Изгнание сатаны с берегов Тихого Дона. Доска, левкас, темпера. 137х102. 2002 г. Дошкольное детство мое прошло на станции Гнилоаксайской. 1946 г. Отец мой направлен на курсы подготовки работников системы «Заготзерно» в город Щербаков (ныне Рыбинск на Волге). Через год, по окончании учебы, был назначен директором «Заготзерно» на станцию Гнилоаксайскую, Сталинградской области. Бескрайние степи по соседству с Калмыкией – места свои, родные. Рядом Аксай, село Перегрузное. Здесь мой отец родился и вырос. Сюда, в 1937 году после окончания Сталинградского педучилища, приехала моя мама преподавать в местную школу. Здесь увидел и полюбил Машу молодой Ваня Кульченко.
Валерий Кульченко с мамой Марией Петровной. Апрель 1977 года. Ростов-на-Дону Вышла бойкая учительница в круг танцевать и покорила сердце сельского парня навсегда. Предложил руку и сердце. В 1938 году поженились, вскоре у молодых родилась девочка. Имя дали необычное – Лира, Лирочка. А потом грянула война…
Маруся. Фото 26.05.1940. «На долгую добрую память бабушке от внучки Лируси и снохи Маруси». Вернулся воин-победитель орденоносцем в родные места. Привез с собой семью, жену и двоих детей: девочку Лиру и мальчика Валерия. От конторы «Заготзерно» дали им небольшой домик. Выгоревшая трава вдоль забора, ни деревца, ни тени. Вокруг выжженная степь и нещадное солнце в зените. Вода привозная, местная — горько-соленая, к питью не пригодная. Дождя ждали, как дар небесный, как чудо. Засушливое лето 1947 года. Степь усеяна неразорвавшимися снарядами времен недавней войны. Бегут по улице, вдоль железной дороги, солдаты-саперы. Предупреждают всех: «В укрытие», «Все по домам», «На улицу не выходить». В окнах домов белеют подушки, чтобы не вылетели стекла от взрывной волны. Тишина нависла над крышами станции. Неожиданно заорал наш петух во дворе, и снова напряженное ожидание… В степи за поселком ахнул взрыв. Вздрогнула земля, тонко зазвенели стекла в окнах. Я выскочил во двор и увидел в придорожной пыли незнакомый предмет. Любопытство взяло верх. Я схватил рукой и тут же отбросил в сторону – обжег себе ладошку. Это оказался горячий осколок от только что взорванных снарядов, залетевший к нам во двор – «сувенир» Великой Отечественной войны! Длинные, приземистые склады «Заготзерно» вдоль железной дороги. Телеграфные столбы с белыми чашечками изоляторов уходят вдаль, растворяясь в степном мареве. Складские крыши зернохранилищ покрыты толью. Сверху черной смолой залиты. Тускло поблескивают под лучами ослепительного солнца. Для хранения «стратегических» запасов смолы недалеко от станции вырыли котлован. Образовалось черное, вязкое озеро. «Попасть туда не дай бог! Пропадешь!» – пугали взрослые детей. Наш дворовый петух, белый красавец с огненно-красным гребнем, драчун и забияка, каким-то образом попал в эту черную, липкую западню. Погиб безвозвратно, бедолага. Мне было искренне жаль его. Хотя петух неоднократно нападал на меня, особенно когда я выходил во двор, держа в руке вареник с пасленом. Однажды он промахнулся и вместо вареника клюнул меня в писун. Завизжал я, как поросенок, скорее от испуга, чем от боли. Ничего удивительного в этом не было, так как я все лето бегал по двору голяком и босой, в одной рубашке. 1948 год. 16 апреля в Аксайской районной больнице родился мой младший брат. Имя дали Гриша, в память старшего брата отца Григория Васильевича, погибшего во время войны. Перед войной дядя Гриша преподавал в Аксайской школе рисование. В свободное время рисовал картины масляными красками. Заочно учился в Сталинграде, точных сведений нет, но вполне возможно, в художественном техникуме, до войны такое учебное заведение в городе было. Иначе трудно объяснить, как в глухом степном селе Перегрузном, могли появиться художественные принадлежности: краски, кисти, разбавители. Кто мог простому сельскому пареньку показать «азы» довольно сложной техники масляной живописи? Конечно, помимо помощи извне, налицо природный дар и неимоверная тяга к прекрасному.
Григорий Васильевич Зинченко. Тополя. Фанера, масло, 1938 год Я помню, в селе Перегрузном, одну из стен в бабушкином доме дядя Гриша расписал разноцветными лазоревыми цветами. Это настолько поразило мое детское воображение, что я стал «тиражировать» эти цветы в тетради цветными карандашами. Обильно слюнявил карандаши, чтобы поярче было. Первыми моими зрителями были соседки, которые приходили к бабушке утром перегонять молоко на сепараторе. Слух о рисунках пятилетнего пацана быстро разнесся по Перегрузному. Бабушка стала выставлять нарисованные мною цветы в окнах хаты, чтобы мог увидеть каждый желающий. Вид это производило фантастический, среди занесенного метелями человеческого жилья в окошках распускались рукотворные цветы. Дядя, Григорий Васильевич, художник-самородок, изображал то, что его окружало: «Последний ветряк», «Тюльпаны», «Весна». Окраина хутора, тополя с набухшими весенними почками, кухонька, плетневый сарай, половина крыши покрыта свежей соломой. Над всем этим бездонное весеннее небо с легкими перистыми облаками.
Тётя Валерия Кульченко. Местные жители особенно возбуждались, узнавая сарай: «Это же сарай нашей тетки Слетыхи, как прошлой осенью покрыли половину крыши новой соломой, так Григорий и срисовал». Эта картина хранится у меня и по сей день.
Григорий Зинченко. Фото сделано 11.07.1943 года. На обороте — надпись: «На долгую добрую память о героических днях Великой Отечественной войны с Германским фашизмом. Брату Коле и сестре Фене от брата Григория».
Валерий Кульченко с братом Гришей. Калач-на-Дону, 2010 В 1951 году наша семья переехала из Гнилоаксайской в Калач-на-Дону. В это время здесь кипела грандиозная стройка – канал Волга-Дон. Первая послевоенная Сталинская стройка!
Строили пленные немцы и наши заключенные. Зима 1952 года. Бегу в школу по улице имени Пархоменко. Морозно. Навстречу движется серая колонна заключенных, по бокам солдаты-конвоиры с овчарками.
Валерий Кульченко. Приметы весны. Бумага, акварель, акрил, 2003 More from my site
|
