Валерий Кульченко. Вспоминая высокий мост. Часть 29

До этого стоит прочесть!

Валерий Кульченко. Голубое утро. Х.,м.123х75. 1975-1976гг.

1965 год. ХХ век. Среди студентов РХУ имени Грекова вошли в моду прогулки по вечерней набережной, по железному клёпанному Будённовскому мосту через Дон на левый берег. Мост построили немцы во время оккупации Ростова в 1942-43 годах.

Валерий Кульченко. Прогулка. На набережной. 1965 г.

В неспешных ночных рандеву путь нам освещали искрящиеся мельницы фонарей в стиле бельгийского графика Мазереля (его линогравюры печатались в журнале «Иностранная литература»).

Валерий Кульченко. Старый Будённовский мост. Б.,картон. 25 х 40. 1963 г.

1967 год. Среди старшекурсников повальное увлечение графикой! Тушь, перо, кисть, камышовая палочка стали любимыми моими инструментами для многочисленных рисунков на летних каникулах в Калаче-на-Дону.

Валерий Кульченко. Ночная прогулка. Набережная. 1966 г.

Большое влияние на моё мировосприятие оказало творчество Ван-Гог, Мазереля, Тулуз-Лотрека и, конечно, наших мастеров: Фаворский, Кравченко, Павлинов, Митрохин (ксилография, то есть гравюра по дереву).

Всё закончилось тем, что диплом я защищал серией цветных линогравюр по мотивам русских народных сказок: «Жил-был Бухтан-Бухтаныч».

Получил оценку «отлично».

«Иностранная литература» (первый номер вышел в 1955 году — единственный в СССР журнал, который начал знакомить советского читателя с новинками зарубежной литературы на русском языке) буквально  «взорвала» железный занавес, за которым надёжно прятали от моего поколения таких писателей как Сэлинджер «Над пропастью во ржи», Ремарк «Чёрный обелиск», Кафка «Метаморфозы», Генрих Бёлль «Глазами клоуна» — которого я даже пытался иллюстрировать.

Я припал к этому освежающему источнику, как путник долго идущий по пустыне без глотка воды.

Свитер грубой вязки, борода, курительная трубка стали своеобразной приметой времени среди молодёжи 60-70-х годов ХХ столетия.

Примером для подражания стал портрет американского писателя Эрнеста Хемингуэя, опубликованный на обложке журнала «Иностранная литература» вместе с его прозой «Зелёные холмы Африки» — он был растиражирован в миллионах экземпляров.

Портрет сопровождал поколение 60-х везде — по студенческим общежитиям (и не только гуманитарных ВУЗов), по мастерским живописцев и скульпторов, по всевозможным КБ.

Хемингуэй украшал бытовки строителей, его можно было встретить в палатках геологов на Урале и в Сибири, в кубриках сейнеров у рыболовов на Дальнем Востоке, в Прибалтике, на Чёрном море — по всем городам и весям нашей необъятной Родины — СССР.
1964 году начала вести регулярные передачи радиостанция «Маяк». На ней часто звучал голос Марка Бернеса:
«Задумчивый голос Монтана
звучит на короткой волне
и ветка каштана — парижских бульваров
В окно заглянула ко мне,
Когда поёт далёкий друг
Теплей и радостей становится вокруг
И сокращаются большие расстояния,
Когда поёт хороший друг».
1963 году в Москве вышла в свет автобиографическая книга Ив Монтана «Солнцем полна голова», ставшая очень популярной среди творческой молодёжи.
«Под городом Горьким, где ясные зорьки —
в рабочем посёлке подруга живёт…»

Валерий Кульченко. «Оттепель. Южная метель». Х.,М. 86х82, 1971 г.
1967-1969гг. После окончания пятилетнего курса обучения в РХУ им. М.Б.Грекова я был по распределению направлен в Горький (сейчас Н.Новгород).

После некоторых мытарств устроился на работу в Горьковский комбинат торговой рекламы художником-декоратором широкого профиля. В 1968 г. в конце лета ко мне приехала Таня вместе с сыном Серёжей. Поселились в районе завода «Красная Этна», на нём производили скобяные изделия; в том числе и гвозди. Посёлок в народе окрестили «Гвоздиловка», а небольшая речка вблизи рубленных деревянных домов и дощатых заборов называлась «Ржавка», видимо из-за тёмно-коричневой воды. Но, как ни странно, в ней резвились стайки небольших рыбёшек.

Таня устроилась в детсад при заводе воспитателем.
По субботам и воскресеньям стали вместе с Таней и Серёжей выезжать на экскурсии — во Владимир, Суздаль, Городец, Коврово — благо всё это находилось рядом. Так у меня стала зарождаться серия живописных работ «По старым русским городам». Познакомился с местными художниками — выпускниками Горьковского художественного училища 1967года. Альберт Данилин, Володя Дубов, Иван Тырданов — они тоже работали на комбинате торговой рекламы и крайне удивились, прочитав в моём дипломе: «художник-оформитель широкого профиля».

Поражало само слово «художник», как бы официальное признание такой профессии — наравне со всеми другими! У горьковчан в дипломе было записано в графе специальность: «преподаватель черчения и рисования» и им устроиться на рекламный комбинат стоило больших трудов.

Всё объяснялось просто. В 1962 году усилиями нового директора РХУ Резниченко В.А. открыли  декоративно-оформительское отделение. Новый курс положил конец «гегемонии» живописно-педагогического отделения.

Поскольку меня на живописное отделение приняли кандидатом и надо было доказывать в течении первого семестра, что ты не «верблюд», а вполне вписываешься в учебную программу, то, «плюнув на всё», я подал заявление на вновь открытое отделение и был зачислен.

По окончании учёбы я получил диплом, где значилась профессия «художник», что и требовалось доказать!
Продолжение: «Зелёные знамёна весны». Часть 30

Предыдущие «Острова памяти» читайте на этом сайте — «Неофициальных новостей Ростова-на-Дону».