Александра Токарева. UNKNOWN DIO FLUID. Вадим Морозов. Часть 2

Вадим Морозов. Профиль. Алюминий.

Начало

То есть, сопротивление материала ли, среды отсутствует… Своим кто будет сопротивляться? А он свой — на бумаге, в раскаленном и в остывшем металле, в пространстве звука и даже в пространстве слова…

Из Морозова раннего: «Я проникаю в струи вод. Оса, в трагический полет, по мне — ручью, сверяет ход. И пролетает вдоль меня, меня к себе крылом маня. Тепло – обман, хоть тает лед. Как день уйдет, она умрет.

Я отворяю кровь зиме. Я отворяю кровь себе. И соль несбывшихся затей, стекает в реки вместе с ней. Я выползаю из зимы, я выползаю из воды. На мертвый снег…На белый свет».

Смесь пронзительной чувственности с горьковатой отстраненностью, плюс – изысканная выпуклость звукового рисунка.

— Вадим, скажи честно, ты владеешь тайной древнего заклинания:

«Мы с тобой одной крови», которое открывает явление, предмет, пространство или существо к которому обращаются?

— Да, конечно! — смеется…

Способ движения мысли: скачки в пространстве или перелеты.Гений полярник, прошивающий пространство.

Отец — летчик полярной авиации. П о л я р н о й. Может быть, оттуда в нем налет легкой брутальности, этакой мужской сдержанности, кстати, тщательно им культивируемый.

А, может быть, это сила и красота виденного в детстве полярного сияния подарила ему сумасшедшую амплитуду колебаний и легкость пространственного электричества.

Вадим Морозов. Лестничные перила. Металл.

Работа: предчувствие, начало, завершение. Попадает сразу, видит моментально. Его способность к трансформациям просто невероятна: он абсолютно разный в разных материалах.

Нет ощущения проектирования, есть ощущение целостности предмета уже существовавшего в пространстве, и просто переведенного оттуда в наше измерение.

Растяжка в колебаниях материи – от молекулы до тонны. От еле уловимого движения по бумаге, от движения мысли в пределах слова, до тягучести раскаленного металла. Он часто бравирует, сравнивая податливость металла, с пластилином.

К бумаге он едва прикасается, буквально пылит по ней, как пылит по песку в животном мире скорпион: пылевые рисунки Книги мертвых.

Голландская серия, почти не сохранившаяся, где касание к бумаге еле ощутимо, а линия напоминает естественный природный след, оставленный то ли ветром на песке, то жучком древоточцем.

Продолжение