ВАЛЕРИЙ КУЛЬЧЕНКО. ОСТРОВА ПАМЯТИ. КНИГА ПЕРВАЯ ПИСЕМ «ФЕНИКС». ЧАСТЬ 189

Начало

1971 год. Пойма Дона. Робко, потом все сильнее разгорался костёрок, и, наконец, жадные языки пламени, лизнули аккуратно сложенную кучу из сухихи веток, травы и  прошлогоднего камыша.

Костровище осветило осоковую стену, отразилось в обводном канале.

Лицо молодого челоаека выражало решимость и непреклонность в принятом решении. Недавно демобилизованный из армии 23-х летний житель Батайска, в металлической посудине хладнокровно плавил фалары — украшения конской сбруи сарматского царя!!

В бесформенный кусок золота превратились бесценные раритеты (звериный стиль), раскопанные археологами в скифском  кургане «Садовый» на территории Новочеркасского института виноградарства и виноделия в 1962 году.

Спустя девять лет, в короткую июльскую ночь, буднично и прозаично случилась эта метаморфоза музейных ценностей миового значения. Украденные из зала ростовского Музея краеведения, они стали материалом для зубных техников Батайска и Ростова-на-Дону.

Впрочем, об этом писали все газеты в своё время — от «Вечернего Ростова» до центральной прессы. Подробнее можно прочесть в интернете «»Золотой» ростовский вор» и «»Золотой» ростовский сыщик».

«Вот так соединились самоотверженный труд археологов, восстанавливающих древнюю историю Донского края, безумные действия хрущевского правительства, вылившиеся в новочеркасский расстрел, неуемная жажда к стяжательству уголовного мира» — это цитата из книги «Современные страсти по древним сокровищам».

«Мародёры» — по меткому определению русско-американского художника А.П.Жданова. Причём, мародёры от искусства не имеют ни национальных, ни региональных, ни политических различий — это явление — общемировое и имеет своих адептов как в низах, так и в верхах общества.

Недаром возмущенный и пострадавший от мародёров  Александр Жданов в письмах ко мне из Вашингтона в Ростов-на-Дону в 90-ых годах неоднократно грозил им Нюрнбергом N2.

Но «воз и ныне там» или «А Васька слушает да ест».

Дедушка Крылов ХХI век.

Р.S. Непонятным инструментом и способом, скорее всего «бумерангом»,  вспыхнула в моём творчестве (начиная  1980 года) тема огня, зажжённого человеком.

Разгорается, светит костерок в пойме Дона. Полярная звезда  мерцает над холмами правобережья. Согбенная фигура сидит на поваленном весенним половодьем дереве и зовёт куда-то сбежавшую собаку: «Медведка!Медведка!» — разносится далеко над притихшей водой. Позывные хозяина!

Продолжение