Татьяна Лифанова о ростовско-всемирном художнике Александре Жданове
 Когда мы с Валерой Кульченко жили в Нахичевани, то Александр Жданов у нас бывал каждый день, как на работу приходил. Жданову разреши мы – он бы и ночевать с удовольствием оставался. Его душе у нас просторно казалось: частный дом, погребок с маринадами, Валера перестроил сарай и получилась собственная мастерская, чего у Жданова никогда не было – он жил с очень строгим папой и братом в двушке на Ленина (на улице Ленина обитал и художник другого поколения – Коля Константинов из группировки «Искусство или смерть» — примечание Галины Пилипенко). К тому же стена соседнего дома, выходившая в наш дворик тоже служила Жданову «холстом». Он притаскивал банки с краской и разбивал их о кирпичи строения, добиваясь только ему одному ведомых потёков.  В Нахичевани, неподалёку же проживал великий джазовый музыкант Ким Назаретов и они с Валерой тоже дружили. Наш дом тогда много гостей посещало, но Жданов – единственный, о ком я делала записки. В третьей книге Валерия Ивановича Кульченко «Острова памяти» нет моих воспоминаний, потому что мне казалось важнее опубликовать сами письма, которые вы «расшифровфвали». Иногда он являлся вместе со своей юной подругой — школьницей Люней — так он называл Людмилу. Несовершеннолетняя Люда училась в 9 классе. Родители девочки — высокой тростиночки в сарафанчике и белых носочках, противились их отношениям, но, тем не менее, видимо, смиряясь пригласили Сашу Жданова и нас с Валерием Ивановичем на день рождения Люни. Родители — рабочая семья сельмашевская, как у нас в Ростове-на-Дону и полагается, накрыли богатый, праздничный стол. «Жених» Жданов отмалчивался, поэтому Валера взял слово и произнёс красивые слова поздравления. Куля выступил, теперь и Жданову пора. Точнее было бы наоборот. Но уж как вышло. Для полноты картины скажу, что Жданов необычайно-вызывающе одевался. 70-ые годы на дворе, а он – в кирзовых сапожищах, в рубашке из дерюги какой-то, на шее на веревочке висит ржавый ключ. Достаёт из кармана помятую газету, тогда непременно печатались постановления партии и правительства. И он стал сначала декламировать, а потом и петь, слова решения ЦК КПСС! Папа Люни встал и честно сказал: «Я этого не перенесу». Жданову было 33, а ей 17. А Валера и Жданов дружили с юношеских лет и всю жизнь. Поссорились только раз. Жданов находясь у нас взял Люню за плечи и ударил головой о стену! Ты представляешь??? Он её ревновал страшно. И мы отбили девочку у Жданова и отказали ему от дома. Это для него самая сильная угроза, видимо, была в жизни! Конечно, всё наладилось довольно скоро.  * Саша Жданов имел ауру необыкновенную, казалось, что он родился с единственным предназначением – творить. Причем не только живопись, но и отношения с людьми и непременно их покорять и обаять. Он с бандюками водился богатяновскими и много лексики от них матерной перенял. Но при этом обладал тонким, ранимым и нежным нутром, которое он тщательно скрывал за грубостями. Его работа, где лошадки шеями любовно переплелись и сейчас перед моим внутренним взором стоит (Любопытно, где находится Ждановская картина с лошадками? — прим. Галины Пилипенко). *  Я делала огурчики, помидоры и другие соления, их Жданов обожал, они неизменно приводили его в неописуемый восторг! С жареной картошкой, и правда, объедение. Говорю Жданову: «Саша, буханку купи, пожалуйста», совершенно забыв, что у него никогда не водились деньги. Он заартачился и тут я, спохватилась и говорю: «Пошли за картошкой, мне твоя сила нужна, заодно и в булочную зайдём». Идём и вдруг на какой-то линии, он как схватит меня на плечи! Я испугалась даже! Требует: «Смотри на асфальт». Я смотрю, и что? Там — обыкновенные трещины. А он – абсолютно довольный — говорит: «Какая графика!».  * В Ростове-на-Дону в то время ощущался всплеск интереса к искусству. Сразу 40 молодых художников приняли в Союз Художников. Невероятное событие состоялось благодаря великолепному руководителю СХ – Валентину Щебланову. К несчастью, он рано ушёл – в 50 лет, это случилось в 1978 году. Ни разу не видела Валеру плачущим, а на похоронах Щебланова, он рыдал… К слову, Щебланов первым обратил внимание на талант Валерия Ивановича.  Так вот, часть юных художников, часто навещала нас с Валерой. И не без последствий. На улице 2 Комсомольской стоял наш частный дом без удобств. Жданов придумал желтой краской обливать стены снаружи. И здорово вышло – двор засветился сразу и из потёков краски получилось солнце! На практику в училище Грекова прибыл англичанин Ричард, фамилию не помню и он быстро сблизился со Ждановым и, естественно, стал гостить у нас. И вот я прихожу и не узнаю нашего дворика! Дощатое строение выкрашено в малиновый цвет! И венчают его крупные буквы: «Ричард писал в этом туалете»!!!  * Я от Нахичевани до работы добиралась с двумя пересадками – за Ветолётным заводом находилось моё режимное предприятие, так называемый «ящик». К тому же мне приходилось сына отвозить в садик, таскать воду, добывать продукты. Валерий Иванович получил предложение что-то оформить и находился в отъезде. Я очень уставала и установила себе, что в 23 часа у меня — отбой. Но в 23 кто-то стучит в окно! Настойчиво! Выглядываю — Жданов пришёл и Валеру Собко по кличке «Смур» привёл! Я: «Саша! Что случилось?». Саша Жданов: «Ничего! Чай-кофе давай!». Сначала я вежливо просила их идти домой, но, видя настойчивость Жданова, сильно разозлилась, хватила веник, выскочила на порог и нахлестала ему! Такое для меня совершенно не свойственное проявление, наверное, и меня и его поразило! Он много раз вспоминал тот случай и даже через много лет, будучи уже в Америке, писал Кульченко, как «госпожа Лифанова» художнику Жданову бородатому и рослому по голове веником настучала!  * В октябре 1987 года Жданов приехал из Москвы в Ростов-на-Дону проститься с братом, живущим на улице Ленина, с Люней он уже давно расстался и женился на Галине Герасимовой. Уже стало известно, что им «разрешили» улететь из страны и уже назначена дата отъезда в США. К этому моменту из Нахичевани мы переехали в многоэтажку на проспект Ворошиловский. Соседка мне говорит: «Таня! К вам приходил какой-то странный человек»! Под описание попадает только одна личность – Жданов. Успокаиваю соседку: «Это друг Кули». Соседка: «Не может быть! Это бомж»! Наконец мы встретились и Жданов громко – надекламировал на весь дом заявление о прощании с Кулей, по поводу отбытия в США. А моему сыну Сергею, на тот момент ему исполнилось 26 лет, пообещал из Америки прислать машину и долго размышлял вслух как её лучше доставить – по морю или самолётом?! Ясное дело, автомобиля Сергей не дождался. И тут областная партийная газета «Молот» публикует такой страшный пасквиль, который полностью опорочил Жданова!  (Посмотрела в Википедии страницу о Жданове – к дереву у посольства США в Москве Жданов и его жена Галина Герасимова приковали себя 22 октября 1987 года, после чего советская власть выдворила их из страны и они улетели 30 октября. То есть в каких-то числах за эти 8 дней, Жданов и приезжал в Ростов-на-Дону. Значит и публикация в «Молоте» должна быть примерно в такой промежуток времени. Вот бы её найти? – примечательный вопрос мой Галины Пилипенко).  Пасквиль тошнотворный, никакого отношения в личности Жданова не имел! Мы с Валерой так возмущались! Но Жданову решили о такой мерзости не говорить. Он не был замешан в политике никогда. Он, как настоящий художник, просто обладал сильной интуицией — в 70-ых он говорил нам о распаде Советского Союза и проблемах на Украине. А я слушала и думала — какая чушь, что он буровит? Но всё именно так и произошло. Валера и Жданов переписывались, вплоть до самого ухода последнего. Все письма Жданова я сохранила, потому что Валера к ним относился совсем не трепетно, я же понимала величие фигуры Жданова. В 90-ых годах нам позвонил незнакомый человек из Москвы, ни на кого он не сослался, кто бы дал ему номер телефона и предложил выкупить письма Жданова за баснословную сумму. При наших нищебродских зарплатах деньги, действительно большие, но я отказалась. Мне представляется, что они важнее денег. Жданов в жизни был провокатором только потому, что иначе ему пресно и скучно жить. Именно такое слово подходит сейчас моему состоянию – со смертью Валеры мне пресно жить. Записала Галина Пилипенко |
