Денис Яшин.В Париже можно выполнить завет отца и плюнуть в Сену

Без романтики сердце девичье хиреет, а котлеты становятся менее вкусными.
Когда моя синеокая горлица с тоской глядит за окно, рискуя впасть в меланхолию, нужно что-то предпринимать и желательно героическое.

Мы поехали в Париж. Хоть и пришлось лететь поздней ночью через Амстердам, трип не был спонтанным и необдуманным.
Хитрый мой ум, рассудил вполне рационально и все придумал заранее:
-можно было выполнить давний завет отца и плюнуть в Сену;
-размягчить сердце благоверной красавицы походами в цитадели fashionистов и шопоголиков;
-вывести размягченную сердцем зазнобу на набережную Сены, а там под видом старинного ритуала с замочком на мосту и выбрасыванием ключиков, предложить ей помучиться со мной не только в этой жизни, но и в вечности, через обряд венчания.
Погода благоприятствовала затее. Несмотря на заверения Гидрометцентра о проливном дожде, было солнечно и +18. Париж улыбался, парижане были корректны, если начинать беседу с Bonjourю. Зазноба тоже улыбалась, но как то неубедительно.
Всё сгубил Владимир Мартынов. Я сдуру купил его книгу «Зона Opus Posth, или Рождение новой реальности» и всю дорогу в процессе перелёта читал.

Упоённо читал, даже в Амстердаме. В результате, в Лувре неустанно брюзжал про симулятивность художественного пространства и про инфраструктуру «производства-оценки-покупки» артобъектов. В музее Помпиду надрывно фотографировал современное искусство, шепотом приговаривая про геену огненную, а в Галерее Ла Фоейе под натиском китайцев-шпионов, зафрустрировал и не смог придумать ничего умнее «Колечкавсердечках» от Тиффани.

Любимая меня простила. Она великодушна и мудра. Она слушала мой псевдокульторологический бред с материнским участием, и улыбалась без идиотизма Мона Лизы. Она смотрела не свысока, но достойно. Она радовалась каждому моменту и прощала мне все. Даже отсутствие энтузиазма и склонность к эпатажу.

Вместо Эйфелевой башни, мы пошли в золотой треугольник кафе для алкоголиков, где тусили Хемингуэй, упоротые экзистенциалисты, и даже Сальвадор Дали в компании людей, ищущих сюр.

Сюра там много. В первом кафе мы посрались со снобами-официантами.

Во втором, где Хэм таки написал «Прощай оружие», официанты были на высоте, а рядом сидел Черчилль, который был толстоморд, пил коньяк и курил сигару. У нас даже состоялся диалог. Черчилль спросил:
— where are you from?
-from Russia.
Черчилль покивал уважительно.
-you look like Churchill, -сказал я.
Мужик приосанился и стал медленнее пить коньяк и курить сигару.
Но все это ерунда.

Главное, что огонь моих чресел была счастлива, одев кольцо, согласилась стать супружницей вовек, а в очах её вновь заиграл огонь.
«Все остальное пыль и болотная тина» (с)

 Денис Яшин — Консультант Высшего Разума в клубе Peshkoff st., 90

«Автограф для мексиканки?». За 20 евро эти мексикано-цыгане предлагают поставить автограф под значком с изображением инвалида. Все бы ничего, но о стоимости услуги сообщают после). Вообще Лувр и сад Тюильри — это скопище обормотов и разводил всех мастей.

.