Вирус культуры в Ростове

Кто  попадал в район Старого базара Ростова после шести вечера, знает, что зрелище это не для слабонервных. Кучи мусора, бомжи, устраивающиеся на вечерний ужин. Вытрезвитель «зажигает огни», словом, пир во время чумы и революция в отдельно взятой стране на улице имени советского доктора Семашко. А между тем это истинный центр города.

До революции  переулок назывался Николаевским спуском и был ухоженным, культурным  местом. Здесь собирались ростовчане себя показать,  и людей посмотреть.

Недавно проходя вечером по Семашко, я приятно удивился, увидев там кусочек Старого Арбата конца 90- х. Конечно же,  уличные художники есть и на Пушкинской, но там все картинки нарисованные на вкус обывателя.

И нетрудно понять кто  этот  художник, который почему – то думает, что весь обыватель  непременно жаждет побольше натюрмортов, донских пейзажей на стену налепить и слоников на телевизор поставить.

А тут совсем другая живопись, на мой взгляд, достойная модных галерей.

Только где они в Ростове, А вот вам, нате,  пожалуйста,  уличная! И называется она «Арт – слобода».

Год назад студенты грековского училища, а так же худграфа, да и те, что от «художественной сохи»,  просто богом помазанные, вышли на улицу. Но не просто на водку, краски и колбасу заработать, а с определённой целью – занести на этот кусочек города «вирус культуры», который убил-таки дух революционного доктора Семашко.

Место символическое. Мини рынок Статус – М,  один из главных входов в старый базар, где продают с утра «бытовуху».

А когда шурупы, краски,  замазки уходят на покой,  художники начинают продавать своё искусство. Покупают его из рук вон плохо, но не это главное.  Стань они в более бойком месте — их погонят.

Здесь — нет, поскольку хозяева мини рынка не только разрешили здесь тусоваться безвозмездно, но ещё и реальную помощь и поддержку предложили. Потому как это не дельцы и  барыги от живописи, а творческий союз молодёжи.

С лидером «Арт – слободы» Максимом Ильиновым я встретился  вечером у фонарей, где он выставлял свои картины.

Первое что бросилось в глаза, то  что  среди холстов стоял какой – то загадочный макет.

М.И. – Это моя дипломная работа, посвящённая юбилею города. Хотел показать прошлое города, каким он был, как развивался. И всё это я связывал с этим местом, то есть с Солдатской слободой. И хотя я здесь не живу, но мне очень приятно здесь находится. С точки зрения живописи здесь очень классные места. Мы часто приходим сюда рисовать эти колоритные  дворики. И люди здесь особенные. Они гораздо эффектнее, чем те, кто живёт в спальных районах.  Даже алкоголики здесь душевные: сказывается богатый  генофонд. Здесь столько намешано национальных красок.

В.П. – А как оценили твою работу в училище?

М.И – Очень спорно. Половина на «ура».

А у многих вызвала вопросы, связанные с историей. Тема-то серьёзная, придирались к знанию исторического материала. Придрались к философии.

Вот, например, часы. Они у меня по центру символизируют время, а вокруг них старый, сегодняшний и будущий город.

А восприняли это всё как спорную  теорию о времени, о тленности, обо всём подряд. Пришлось защищать, по сути, не проект, а философскую диссертацию. Словом, я ещё и за морально этическую сторону отдувался.

Но я-то делал  это для простых людей. И вот теперь они смотрят на неё каждый день и ни у кого философских кривотолков она не вызывает. Просто познавательный макет интересного исторического района. Я закончил отделение дизайна в Грековке, а теперь учусь живописи на худграфе.

В.П. – У тебя много купили работ?

М.И – Практически вообще не берут.  Я же редко пишу коньюктуру. Вот, например «Окно колориста». На настоящей оконной раме, на стекле нарисованы человек и кот, ловящий в банке красных рыбок.

Здесь же на форточке написано стихотворение посвящённое колоризму, который я и основал.

Колоризм – это высшая точка развития цвета.

Своеобразие лета в контексте снежинки.

Сколько бы трогали грязными чистое, гладким ребристое, всё не до вешалки. Руки болят от дождя полосы. Поперёк киноленты развиваются волосы.

В.П. – Я знаю, что ты недавно занял первое место на областной выставке. Меня поразила техника и яркие краски, что ты применяешь?

М.И. – Масляную краску и несмывающуюся эмульсионку «Джокер» — он ни когда не теряет цвет.

Максим спешит представить своих товарищей.

М.И. – Вот потрясающий художник Иосиф Чихория. Он критический реалист. А вот этническая живопись Свирского. Здесь много эмоций.

На мой взгляд, в союзе много сильных художников. Но народ ходит присматривается, но пока ничего не покупает, хотя мы недавно произвели фурор. Устроили акцию. Лёд пилили.

В.П. – А ведь это тяжело каждый день как на работу с шести до девяти  выходить с живописью на улицу. Ради чего?  Должна же быть здоровая корысть, живут – то художники не бесплатно?

М.И. – Тут несколько целей. Художнику главное – это показать себя, даже если не на что жить. В галереи не берут, да и половина позакрывали. Место надо раскрутить. Создать культурную улицу в городе. Да и продать желательно что – то. По четвергам мы устраиваем аукцион. Недавно от проданных картин выручка пошла детям Беслана. Деньги не большие, но честно заработанные. И главное – попытаться вкус поднять. Ведь за державу обидно.

Ростов никогда не считали  культурным. По этому и уезжают отсюда хорошие художники. Большие выставочные залы работают только с членами союза художников. Они сами ходят на свои выставки, сами себя хвалят, и всё на этом заканчивается. Я недавно был на выставке «Монмартр» —  народа нет. А им и не надо. У них есть заказы, они преподают. Какой там к чёрту бунт и новаторство?  Донские пейзажи «фотографируют».

В.П. –  Я смотрю на работу Антона Тактитарова. Просто закат на море. Работа на эмоциях и такая гамма красок, что так и тянет нырнуть с нарисованного пирса в раскалённое вечерним солнцем море.

Многие из этих молодых ребят пытаются идеализировать свой город.  На картинах улицы и дома выглядят сказочно красивыми. Вот вроде бы реальный Соборный, но по нему течёт голубая река.

М.И. – Когда я рисовал, мне сильно захотелось воды. Пустил по холсту воду и ещё пол часа поработал, не утоляя жажды.  Когда мне хочется есть я могу нарисовать яблоко и пару часов потерпеть без еды.

Если хочется любви, то  рисую девушку. У меня дома очень много «обнажёнки». Здесь мы ей не выставляем. Благодаря нашим бабушкам трудолюбивым и высоконравственным, мы соблюдаем момент этики. Тут много было эпатажных вещей, но бабушки хотели нас сжечь, пугали судом. По ним — уж лучше кучи мусора, чем голые тётеньки на холстах.

В.П. – Может быть,  их зависть душила. Ностальгия по утраченной молодости?

М.И. – Многие восхищались. Вообще надо сделать выставку, чтобы было всё, и выслушать все мнения. Иногда я сам  запутываюсь, что я делаю, хорошие  вещи или чепуху, показуху. Хотя от души показухи не бывает.

Вот нарисованный дворик на улице Обороны, художником Вовой Родным. Будет ли он через год?

Скорее всего,  на его месте будет стоять какой ни, будь урбанистический Купеческий двор – обычная коробка из стекла и метала, достойная одного щелчка цифровой камеры.

А Вова Родный «снял» своим художественным аппаратом может быть и не очень удачно, но по цвету и технике, это напоминает Левитана. И дай бог, если будет этот этюд висеть на стене управляющего бизнес центром, сидящего в безликой коробке.

М.И – Мы умышленно идеализируем это старое место Ростова. Хотя, по сути, оно не  идеально. Но нас сюда тянет неведомой силой. Может быть, это дух старого Ростова, которому больно от экскаваторов, зовёт нас по вечерам. Жаль зимы у нас холодные и грязные. Но мы будем выходить, делать акции. Может быть, масленицу устроим.

Единственный манифест единственных —  гласит: «Мы те, кто не боится себя, кто готов на многое ради искусства. Огонь в сердцах, молодость, революция цвета и света, новое осмысление и ощущение, дерзость вот основы нашей жизни и творчества. Опираясь на старое, осеменяя новое, идём к монументальному, всеобъемлющему искусству. Да здравствует любовь! Мы – основатели коллоризма, критического реализма 21 века и неоавангарда, искатели штрихов в дождливом небе, читатели городских крыш, трогатели.

Наш магнит – та сила, которая объединила   самых смелых и талантливых художников Дона, покорителей окружающего пространства. Мы ушли из салонов и междусобойчиков. Мы не боимся улиц, темноты умов, критики лет. Сытые бюргеры и московские тусовки это для комплексующих провинций. Творить под ростовскими куполами, созидать, открывать – вот наши двигатели, наши цели. Если в тебе живёт дух прекрасного, жажда жизни и желание высказаться, и у тебя есть что сказать – приходи! Бери друзей и  тёщу! Будем рады вас видеть!!»

Каждый день, кроме понедельника на Семашко у входа в центральный рынок с 19 00 выставки, аукционы, поэты и музыканты.

Валерий Посиделов.

Текст 200 какого-то года