Игорь Введенский: «АКС-Арт и АКС-Либрис»

Литература и книги занимают особое место в графическом творчестве Александра Аксинина (1949, Львов – 1985, Золочев, Львовская область). Художник рисовал с детства, а в старших классах был учеником вечерней художественной школы. И уже в это время появляются акварели к стихам А. Блока. Параллельно с «академической» школой Аксинин интенсивно осваивает как различные техники (тушь-перо, карандаш, акварель, нитрокраска и прочие), так и  разные художественные стили (символизм, сюрреализм, «мондриановский» абстракционизм и абстрактный экспрессионизм и многие другие).

Наряду с продолжающимся несколько лет циклом «Мои города», в котором рядом с оригинальными видами и уголками родного Львова часто встречаются соборы, церкви, мечети и улицы неведомых городов, в которых он никогда не бывал, в работах Аксинина все чаще появляются мотивы античных мифов и библейских сюжетов (Сизиф, Прометей, Время, Фемида, Апокалипсис).

Во время учебы в Украинском полиграфическом институте им. Ивана Федорова по специальности «Графика, художественное оформление и иллюстрация книги» (1968–1972) художник интенсивно читает художественную и философскую литературу, изучает поэзию и мифологию, подчас в ущерб учебным занятиям. После окончания института пять лет (с 1972 по 1977 год) Аксинин работал художественным редактором в издательстве, служил в армии, работал художником-конструктором в проектном бюро, а с 1977 года занимался только собственным творчеством.

До 1974 года чаще всего работал в технике тушь-перо, акварель. В 1974 году сделал первый офорт, и с тех пор техника офорта стала для него основной. До его трагической гибели в 1985 году – всего 11 лет сверхинтенсивной творческой жизни: 340 офортов (не считая многочисленных вариаций – печати, материала и состояний), более 130 акварелей (в основном предназначенных для собственного визуального архива), более  70 работ в технике тушь-перо и смешанной технике, несколько живописных работ и монотипий.

В архивах художника огромный текстуально-визуальный дневник с почти ежедневными записями и рисунками с 1965 по 1985 годы. Сотни эскизов для офортов и акварелей, большое количество рисунков-идей, которых хватило бы на многие годы творческой деятельности.

Конспекты и отклики на прочитанные книги: классическая философия от Платона до Мишеля Фуко, труды по философии творчества, эстетике, психологии, истории искусств и художественная литература от классики до постмодернизма. Судя по записям в дневниках, он не просто читал, размышлял и рефлексировал, но, прежде всего, искал созвучия и «со-видения» своим мыслям и идеям, последовательно выстраивая свою философскую и эстетическую систему, и выражая ее на собственном визуальном языке.

Формально и чисто условно офорты художника можно разделить на три жанра: экслибрисы, поздравительные (PF-ки) и памятные открытки, иллюстрации-интерпретации литературных произведений. Но на практике эти жанры в подавляющем большинстве соединялись, наслаивались друг на друга, образуя круги повседневной межличностной коммуникации, и как бы завязывали узелки взаимодействия текстуальных и пластических кодов. Подавляющее большинство офортов художника выполнялись в формате, вмещающемся в почтовый конверт, и рассылались его друзьям, знакомым и поклонникам его творчества в разных странах мира, образуя им же построенную своеобразную сеть мейл-арта.

О роли экслибриса в жизни и творчестве Аксинина, и об эволюции этой роли имеются упоминания в письмах художника: «Я как-то научился себя занимать, что судьба какого-нибудь экслибриса весьма активно внедряется в мое внимание и бег без оглядки» (июнь 1976); «Хочется выйти за пределы экслибрисов, пора» (сентябрь 1976).

В 1978 году в своем дневнике художник записывает текст под названием «AKS-LIBRIS” с эпиграфом Игоря Стравинского («Я пишу музыку для себя и для некоторого гипотетического лица»), текст, манифестирующий собственную концепцию экслибриса: «Идеально нарушаемый жанр, так твердо очерченный в качестве слуги. Благодатная антиномичность: прихоть – служение. Прежнее понимание – лишь конвенция обоюдного выбора, бездарность лакея, выкрикивающего имя хозяина. Это всегда уже голоса и библиотеки.

Идеальная антиномичность. Я – не Я. Такая собственная система, но так упорно повторяющая имя Другого среди Я. Какой особый привкус на этой казалось бы на свободе, где всегда манифестируется слово EX. Возможность алеаторики. Другой – это гарантия для центробежного механизма Я или выигрыш в форме неожиданного. Для любого Я.

Исчезает глупость выбора среди готового. Точка – так ценимая в онтологии старого Востока. Логика абстрактного и абсурд конкретного. Все это открыто. Ступени: 1 – известно все: экслибрисируемый; 2 – известна ситуация; 3 – ничего не известно, то есть опять же все…Современное искусство ∞. И как удивительны и трагичны взаимоотношения знака и означаемого».

Таким образом, вместо создания знака, отражающего адресата экслибриса, художник создает послания для значимого Другого – как условия возникновения сообщества и подлинной коммуникации, и – где имена людей, появляющиеся рядом со словом “Ex libris”, следует понимать как адреса тех, кому автор предназначает свои мысли и чувства, воплощенные в офортах.

О многослойности своих работ Аксинин писал: «Отметим четыре слоя: 1) медитативный – вневременной, вечный, соответственно – пространство; 2) организованная – волевая – концентрированная форма. Там, во вневременном, медитативном пространстве, ее нет, зато она существует в «этой» реальности (время), форма здесь; 3) орнаментика – язык – всегда подразумевает смысл и сакральное «нечто»; 4) область бессознательного – деконцентрация – бессознательное нанесение вольных штриховок».

Возвращаясь к вопросу о жанре графических работ Александра Аксинина –  можно смело определить его как жанр бесконечно длящегося, непрекращающегося диалога с мыслями авторов великих и вечных книг и великих произведений искусства.

Игорь Введенский

Статья для каталога выставки А. Аксинина в Варшаве AKS—ART & AKS-LIBRIS . Октябрь 2012