|
|
«Я не умею красиво говорить», — предупреждает «Довлатов». Довлатов — он, правда, будущий, а бывший — гаишник. Мало у кого жизнь совершает такие неожиданные повороты, как у Сергея Борисова: ростовский инспектор ДПС стал московским киноактером и за первую же роль получил приз на XXII Стокгольмском международном кинофестивале.
Беседовала Ольга Майдельман-Костюкова. Фото Михаил Малышев
— Вы кем в детстве себя больше видели: гаишником или актером?
— Как и все дети — летчиком.
Голос у Борисова низкий, такой убедительный глубокий баритон.
— Никогда актером стать даже в мыслях не было.
Борисов — человек немногословный. Выжать подробности из него непросто — паузы держит очень хорошо, убедительно. Он, действительно, ничего не делал для того, чтобы попасть на кастинги. Просто сделал то, о чем его попросили.
— Приятель попросил: «Серый, можешь людей отвезти в аэропорт? Не успеваю». Ладно. Я подъехал. Вышла Геля. «Отвезти?» — спрашиваю. Она: «Уже не надо, спасибо, брат отвезет». И вдруг говорит: «Можно тебя сфотографировать?» — «Ну, сфотографируй».
В тот же вечер, уже из Москвы, Геля — режиссер Ангелина Никонова — позвонила Борисову и предложила почитать сценарий «Портрета в сумерках». Фильм, заявленный позже как российская эротическая драма, наделал много шума и был показан на Венецианском, Лондонском и еще
восьми фестивалях и почти на каждом отхватил награду: Гран-при в Рейкьявике, в Котбусе, в Салониках, «За лучшую операторскую работу» — на «Кинотавре», наконец, «За лучшую мужскую роль» — в Стокгольме.
Шведы, давая приз Борисову, объяснили, за что: «При поддержке великолепного режиссера он открыл новое измерение реалистической актерской игры».
— Как вам объясняли, что от вас хотят?
— Пожимает плечами: — Просто режиссер ставила задачу, говорила, что хочет видеть.
— А конкретно?
— Да, в принципе, она сильно не объясняла. Я сценарий читал, понимал, что надо. Говорила: «Ты можешь жестче. Здесь надо жестче».
Борисов говорит, что немного смутился, прочитав сценарий: «Там было очень много того, чего бы я не сделал в жизни». Судьбоносный фильм даже развел его с женой — «Отнеслись так, что: вот, полез, куда не надо».
Тут надо сказать, что первая роль оказалась непростой: гаишнику надо было сыграть натурально гаишника, который насилует женщину (в фильме — Ольга Дыховичная). Получилось жизненно.
— А ударить женщину смогли бы? Не в кино, в жизни.
— Женщины разные бывают. Взять, например, шахидку. Тоже женщина… и что, ее ударить нельзя? Да я бы убил сразу!
— Почему, как вы думаете, главным антигероем и вообще злодеем стал милиционер?
— Ну, это же на самом деле такое бывает. Я еще когда работал, были такие случаи действительно. А после нашего фильма, через месяц где-то, был задержан человек из вневедомственной охраны. За изнасилование. Думаете, милиция такая пушистая?
Кстати, сослуживцы, по словам Борисова, к такому нелестному образу отнеслись очень спокойно. «Обиженных, — говорит, — не было».
«Со мной делают один дубль, с профессионалами — двадцать»
Основательно все закрутилось после премьеры «Портрета в сумерках» на «Кинотавре». Насильник в погонах сразу же приглянулся Авдотье Смирновой. Она в нем увидела священнослужителя. И пригласила сыграть отца Валериана в своей комедии «Кококо».
— Я-то на «Кинотавре» вообще прошел мимо. Я ее не знал. А меня в бок толкают: «Ты чё, к тебе Авдотья подошла, а ты — мимо. Иди быстро к ней!» И я к ней пошел: «Ой, извините», — сделал вид, что я ее знаю. Она говорит: «Хорошо сыграл, молодец». Я — «Спасибо, спасибо». А больше я ничего и не говорил в тот вечер.
— И что, сразу там и пригласила на пробы?
— Нет, потом позвонила. «Здравствуй, это Авдотья Смирнова. Хочу тебе роль предложить, ты не против?» — «Не против». — «Ну, тогда давай на примерочку». Я и приехал сразу. «Примерочка» — это борода и парик. Ну, там часть моей бороды — насколько смогла отрасти. Все сняли за один день. А что? Там ничего трудного.
Борисов из семьи военных. Служил в армии: «Там было очень просто». Вообще не ищет сложных путей. «Как изменилась ваша жизнь после всех этих призов?» — «Да в принципе никак. Ну, живу в Москве. Съемки постоянно. 12 часов в день». «Деньги платят хорошие, жить можно?» — «На любые деньги можно жить, смотря как. Я всегда скромно живу. Обедаю на съемочной площадке. Хорошо кормят».
— Сильно вам вредит, что нет актерского образования?
Ну, например, то, что профи делает в один дубль, вам приходится делать несколько раз?
— Я сейчас работаю с профессионалами и вот — со мной делают один дубль, а с ними — 20. Они ж делают мимику такую — театральную. А режиссер хочет другого. Как сказал один человек известный, сейчас всех, кто прошел театральные вузы, их «затачивают» играть. И поэтому кино и умирает, что он (актер) не проживает это, не ставит себя на место героя. Сказали: грустить — делает грустные глаза,
взял просто гримасу состряпал. Зрители это чувствуют. А я, например, ситуацию из жизни вспоминаю. Мне даже ничего играть не надо, в глазах все будет прописано.
— И заплакать можете?
— Могу.
Как правильно вести себя с гаишниками
Сейчас Сергей Борисов снимается для триллера СТС «Ангел или демон» в роли хирурга и у Андрея Линича в сериале «Розыск», где снова играет знакомый типаж — начальника уголовного розыска, которого и играть-то не нужно.
— То есть вам опять достался…
— …мент.
— …сотрудник полиции. Вам не странно, кстати, полицией их называть?
— А я не называю. Менты и менты. Одень на свинью золотой ошейник, все равно свиньей останется.
— А киношные менты от настоящих сильно отличаются?
— Очень. Есть такие сериалы, особенно на НТВ — вообще смотреть невозможно: кто у них консультантом?! Я «Розыск » сам консультирую, и мы многое переписываем. Ну, например, по сценарию изъяли наркотики. И по сценарию их отправляют следователю. А их не отправляют следователю! Наркотики, тот же, кто изъял — опер, отправляет на экспертизу. Потом к операм приходит заключение, и тогда первоначальный материал переходит в следствие. А там было прописано, что к следователю приходит опер и спрашивает, «почему не отправил наркотики?» Я говорю: «Да не может быть!» Мы тут же сели и переписали. Сотрудники же будут смотреть.
— А вы зачем вообще в милицию пошли?
— Это были 90-е годы, родственник был в милиции, он меня туда и засунул.
— И сколько лет на посту стояли?
— Ой, ёлки, щас гляну (достает трудовую). У меня все с собой. Я ж приехал по налогам, по загранпаспорту. Так… 13 лет, 1 месяц, 19 дней. Чего ушел? Да потому что там делать было уже нечего.
— Народ наш гаишников не любит. Теперь, когда вы сняли форму, согласитесь, что эта нелюбовь
оправдана?
— Ну за что их не любят? За то, что пытаются развести людей на деньги. Но ведь и люди такие есть, сам сталкивался — останавливаешь, начинает визжать: «За что? Меня не за что! Я на тебя напишу заяву, тебя затаскают!» Идет и пишет в прокуратуру заявление, делать ему нечего.
Ну, я молча оформил, и все. А потом начинается: отписки, беготня, это портит жизнь, конечно. Вообще на дороге постоишь и театр тебе не нужен. Хватает клоунов. Один злой, другой нервный, третий сильно довольный — ну, в наркотическом опьянении. Я сразу могу понять, что употребляет — просто на вид, насмотрелся.
— А вас самого останавливают?
— Конечно!
— Платите?
— Да кто мне?!.. Меня все знают. Все те же самые работают.
Ну, есть пацаны новенькие. Но старший же сидит: «О, здоров!» И ля-ля-ля. Но, в принципе, я и не нарушаю.
— Научите, как правильно нужно себя с гаишниками вести?
— По-доброму. Я сам иногда отпускал — бывает почеловечески поговоришь и — «на, езжай себе». Конечно, и среди гаишников есть говно. Но в основном такие же люди.
«Думаю: чё она смотрит?»
Вспоминая бывшую работу, новый московский актер скучнеет, смеется сквозь злость. Говоря о нынешней — увлекается, смех радостный и полудетский. «Все новенькое интересно», — говорит. Показывает любовно снятые смартфоном сцены: спиной стоит «звукарь» с огромным лохматым микрофоном, крик «Поехали!» — между вагонами товарняка едет машина, как бы сбивая как бы испуганного человека. Несколько общих слегка пьяных портретов: «Это мы с отборщиком Венецианского фестиваля», «А вот режиссер Эндрю. Он снял фильм на айфон. Получил приз».
«А это, знаете, французская актриса». «Эх, надо английский учить, а то я понимаю вроде. А сказать не могу».
Фестивали вещь замечательная. И не только потому, что пьют за кулисами. Естественная брутальность ростовского гаишника привлекла внимание немецкого актера Аугуста Диля — майора Хеллстрома в «Бесславных ублюдках»: на фестивале немецкого кино он и режиссер Токе Хеббельн
спросили, не желает ли он сыграть у них в картине — русского. А эстонская режиссер Кадри Кыусаар считает, что Борисов — практически двойник Довлатова.
— Она в жюри была, на фестивале в Минске. И все смотрела на меня, долго так смотрела. Думаю: «Чё она смотрит?» Хотел сказать: «Вы, наверное, путаете меня с кем-то». А она подходит и говорит: я, мол, присматривалась к вам, хочу предложить роль Довлатова. Она — фанатка Довлатова.
Он же там, в Эстонии, жил года три (жил, кстати, действительно, — работал кочегаром, затем внештатником «Моряка Эстонии» и «Вечернего Таллина» и журналистом «Советском
Эстонии» — об этих годах есть в сборнике рассказов Довлатова «Компромисс»).
Создание фильма о самом остроумном и недооцененном при жизни в СССР писателе пока в процессе переговоров — довлатовская наследница запросила слишком крупную сумму за права на экранизацию.
Борисов пока вживается: «Я читал Довлатова. Он о себе в основном писал, про свою жизнь, свои гуляния. Отчего умер, знаете? Официальная версия — сердечко остановилось. А на самом деле — совсем от другого. Мне рассказали про него. Я общался с другом его. Эмигрантом. Он был
в тот день дома у Довлатова».
Но пока включен диктофон, Сергей про довлатовскую смерть молчит по-партизански.
— А ведь вам придется вживаться в роль довольно регулярно пьющего человека.
— Ну как регулярно. Мы ж тоже, бывало, и гуляли хорошо… Так что это все пройдено. Сыграть пьяного смогу. Это несложно. А вот по-настоящему пить на съемках нельзя. Это в договоре прописано — штрафные санкции. Может же сорвать съемки человек!
Журнал «Нация» N2/ 2013 год.
|
