|
|
Много лет живу среди людей Абруццо, и всё-таки они остаются для меня загадкой, не перестают удивлять. Всё-таки их мышление чем-то отличается от моего; зачастую им приходят в голову идеи, которые в мою голову никак не могли бы прийти, они высказывают неожиданные суждения и задают вопросы, которые ставят меня в тупик.
Например, ожидая очереди к моему участковому врачу, стою в небольшой приёмной, где все сидячие места заняты, думаю о своём. Передо мной — две синьоры разного возраста, одной — лет за шестьдесят, другой — за сорок, беседуют по-приятельски о чём-то семейном, личном.
Внезапно та, что постарше, смотрит через плечо и спрашивает у подруги, кивнув в мою сторону головой:
— А это кто — твоя мама?
Та, которой за сорок, пухленькая и в очках, оборачивается с полуоткрытым ртом, чтобы посмотреть, не её ли я мама, и увидев, что — нет, теряет ко мне интерес:
-Не-e, я эту синьору не знаю…
Как ни в чём не бывало, продолжают прерванный разговор.
Зато во мне растёт какая-то неудовлетворённость, теперь я остаюсь с полуоткрытым ртом. Конечно, я могу спокойно быть чьей-то мамой, и даже, если на то пошло, бабушкой какой-нибудь маленькой девочки…но быть мамой зрелой, пухлой женщины средних лет? Увольте.
Неужели выгляжу на семьдесят?! Да мы и внешне с ней непохожи: я выше сантиметров на пятнадцать.
Нависая сзади над синьорами, интересуюсь у старшей с лёгким сарказмом:
— А по-Вашему, я могла бы быть её матерью?
Та, недовольная, что её прервали — мол, если не мама, то что тебе нужно? — рассмотрела меня внимательней и лишь пожала плечами:
— Бо!…(Мол, «кто его знает»)
Дома я долго рассматривала себя в зеркало; делала воображаемый лифтинг, подтягивая то веки, то шею и подбородок — не то, чтобы осталась очень довольна, но на семьдесят? Нет, невозможно…
Не прошло и недели, как моя вера в себя опять пошатнулась.
Многие в наших краях интересуются политикой, ежедневно смотрят телевизионные дискуссии, документальные фильмы о прошедших войнах, исторических личностях и сами охотно обсуждают внешние и внутренние проблемы, свежие новости — всё, что накануне видели по телевизору.
В этот раз группа местных жителей анализировала ситуацию Россия-Украина, и поэтому я была остановлена и призвана в качестве эксперта. Уточнив (в который раз), кто я- русская или украинка, мне задали много вопросов по поводу Путина, Порошенко и прочих, но ответить я так и не успела, потому что у каждого было уже своё готовое мнение, которое я должна была лишь подтвердить. Все говорили, как водится, одновременно: «Гитлер был паццо!”(сумасшедшим), «И Сталин был паццо!”, «Меркель…А что Меркель?!» «Да cам ты «паццо»!»
Наконец, вспомнили обо мне и кто-то спросил:
— Ты же помнишь Сталина, усача? Застала ещё живым?…
Как говорится в Ростове — «Тю».
— А по-вашему, могла я его ЗАСТАТЬ?!
Растерянно переглядываясь, пожимают плечами. Откуда им знать? Опять встаёт щекотливый, довольно обидный вопрос о возрасте; но здесь у нас загадками говорить бесполезно, и приходится объяснить, что Виссарионович умер в 53м, а я родилась в 60х. Ни его, ни дедушку Ленина я не застала.
— Да, гм…очень жаль.
Действительно, жаль. Дома, фыркая с возмущением, рассказываю Марчелло о том, что меня считают современницей Сталина. Но это лишь одно из многих заблуждений: одни не знают, что CCCP участвовал в войне, другие удивляются, что русских не освободили американцы, которые, высадившись в Нормандии, решили исход второй мировой, запугав Гитлера атомной бомбой, и т.д и т. п.
— Не обращай внимания, — машет рукой Марчелло. — Тут у нас — неграмотный, невежественный народ! Вообще, — продолжает,- смотрел сейчас передачу. Оказывается, русские освободили Освенцим! Я думал- американцы. Но Сталин — ты знаешь? Он был паццо. Знаешь такое: гУлак? гУлаш, гУлак?…
— ГУЛАГ?
— Да, гУлаг!
— Ну, знаю…
— А ты там была?
…Вздыхаю, машу рукой, ухожу заниматься делами.
|
