|
 Я считала, что уже полностью всё, относящееся к «феноменальному» (по выражению поэта Владимира Козлова), интервью с Юрой Наумовым, выложила, ан нет — ещё фрагментик нашелся. Так что «Часть 6».
ГАЛИНА ПИЛИПЕНКО: Использовалась ли твоя музыка в кино?
ЮРИЙ НАУМОВ: Да, разок получилось. Смешно!
В 2001 году у меня был концерт в Киеве. В одном крупном зале я исполнял ряд номеров и у меня там продавался только что вышедший альбом «Гитарные истории».
И вот что произошло потом.
Оказывается, на моём концерте был чувачок — бармен интуристовского ресторана.
И на следующий день он мою пластинку прямо в баре и поставил.
А в ту пору в Киеве ошивалась деваха-австрийка, которая снимала художественный фильм, где события происходили частично в Украине, а частично в Австрии. Какие-то сёстры, браки, полу-детективная ботва.
И вот она слышит «Ночь на хайвее» и кричит: «А-а-а! Кто это? Наумов? Ты можешь мне подарить пластинку?»
Бармен: «Нет».
«Продать?»
«Нет».
«Скопировать?»
Бармен: «Могу».
И она списала с пластинки мой сайт. Зашла и я получил на е-мэйл письмо: вот я такая-то, снимаю фильм и я хочу вашу музыку в свою картину.
В итоге мы с ней заключили контракт, чтобы мне смешная денежка с этого капала.
Она взяла «Хай вэй» и уболтала меня, чтобы я сделал гитарную версию на одну популярную американскую песню конца 20-ых-начала 30-ых годов, потому что фильм назывался по имени этой песни – «Блю мун».
И ты делаешь свою версию – в США есть слово «рэндишн» для этого обозначения.
И я рэндишн на «Блю мун» сделал.
И есть сайт, где есть все, что имеет отношение к мировому кинематографу. И я там фигурирую, как композитор кинематографа! Благодаря бармену, оказавшемуся на моем концерте!
Вот такой прикольный опыт. А специально я в эту тему не лез и трубы не горят, потому что для меня музыка является совершенно самодостаточным пространством и весь остальной мировой ресурс кидается под ноги к его величеству звуку.
Бух! И как-то звук компонировать, подгонять, подсекать его под метраж, минутно-секундные расклады-эпизоды, ляг костьми, но будь милостив уложится в прокрустово ложе…
Это всё чё-то меня ломает. Не моя фишка.
Вот если то, как я поливаю, вам ложится – тогда отлично. А если ты хотите, чтоб я вам с посекундной разметкой сделал – то нет – это не моё.
Точно также Высоцкий мог писать стихи, мог форсировать себя и писать стихи к спектаклю…
Я не могу себя форсировать: мои музы на вольных хлебах.
Мы любим этого мальчика, но…но никакого форcажа!
Я – звуковой алхимик и мне в этом плане невероятно много дано.
Фотокарточка: Митя Посиделов
|
