Александр Сыпченко. Дама Пик или проклятое наследство. Часть 6

Предыдущая часть

Моя писанина несколько затягивалась. Были моменты, когда я с трудом, в муках, рожал несколько строк, даже проводя бесцельное время за ноутбуком. Иногда проводил время сидя перед клавиатурой в воспоминаниях, но так и не дотронувшись до клавиш. Я знал, что после этого меня ждут ночные видения. Кстати, после совместного посещения мастерской Кости и обсуждения отношений с Анной, мои ночные видения начали учащаться, и я стал четко фиксировать появления «пиковой дамы».

В то же время эта поездка не могла стать рубежом появления видений. Объективно говоря, я вспомнил видение, когда мы сбежали с Анной от зимы. Тогда я еще подумал, что просто навеяло классической музыкой.

Более пристально копаясь в своем прошлом, я вспомнил, что как-то видел во сне Пиковую даму еще даже до появления Анны в моей жизни. При всем желании я так и не смог вспомнить дату первого появления в моих снах Пиковой дамы и причину этого явления.

Каюсь, приводимые выше и далее диалоги являются скорее плодом моего воображения.

Точнее, передача реальных разговоров, но своими словами, сохраняя смысл беседы.

Довольно быстро Анна взяла все бразды правления в свои руки, лишив соседей дополнительной немалой прибавки к пенсии, сами понимаете, что могли сообщать они об Анне бабушке. Я даже не ожидал, что уживчивая и миролюбивая Анна может проявить такую энергию и твердость характера по отношению к Косте. В какой-то мере Анна вращалась в кругу художников, а поэтому уже в мае ей удалось организовать экспозицию работ Константина Яворского. Всего выставили 14 картин. Предварительно Анна разработала подпись художника, которая отличала его от всех других.

Деньги на организацию она взяла у меня. Зная, что я не упущу выгодное предложение, она предложила мне профинансировать выставку и получить процент с проданных творений. Я, будучи человеком порядочным, в свою очередь сказал, что за эти деньги еще составлю договоры на продажу картин и решу налоговые вопросы.

Не могу сказать, что выставка стала громкой сенсацией, но ее отметили в прессе положительными отзывами. Естественно, я сопровождал на выставку Глафиру Аристарховну, а Костю сопровождала Анна. Сославшись на простуду Кости, Анна давала пояснения и отвечала на вопросы за него.

Анна сделала неординарный ход: указывая на Глафиру Аристарховну, заявила, что без такой прекрасной бабушки не было бы гениального внука!

Яворская правильно оценила ситуацию и была вынуждена назвать Анну «любимой внучкой», признав ее статус гражданской жены.

Костя мужественно выдержал церемонию открытия, но все время был рядом с Анной, держа ее за руку, как малый ребенок маму.

Итог вернисажа оказался неожиданным даже для организаторов, то есть меня. Еще до ее закрытия все картины раскупили!

Казалось, после такого успеха внука, Глафира Аристарховна поставит крест на раздоре и чаще станет навещать внука. Но она осталась при своем мнением об Анне, затаив обиду, а весь свой негатив перенесла на арендаторов, перезаключая договоры с другими лицами даже в ущерб себе.

Мне она сказала, что приняла решение положить Константина в больницу и лечить таблетками и эту новость она озвучит Анне.

Я не понял, к чему это решение? Ведь все, вроде бы, хорошо, даже отлично.

Костя пишет, за ним ухаживают, у него прогресс, он выздоравливает. Странно, зачем старая карга хочет это разрушить? Эти вопросы не давали мне спать. А те минуты, когда я забывался во сне мне все чаше приходил образ, образ Пиковой дамы.

Я приехал за деньгами на точку, где хозяйничала грудастая Тамара. Мощная баба с меня ростом, лет по сорок. Как и все, она обращалась ко мне на «ты», но по имени-отчеству. Как-никак, а начальство. Я уже собирался уходить, как Тамара сказала:

– Послушай, Станислав Александрович, может быть, что-нибудь посоветуешь.

– Что случилось?

– Понимаю, ты не пойдешь против Бабы–яги, да и своих проблем у тебя хватает. Но это у меня крик души, – говорила она, прикуривая сигарету, — ты не виноват, что мой отравился паленой водкой, оставив меня с двумя детьми. За последние три года я поставила точку на ноги, появились постоянные покупатели. В общем, поднялась, – заключила она, выпуская дым. – Твоя хозяйка потребовала, чтобы я освободила место за два–три дня. Для меня это конец всему.

Не находя нужных слов, я едва кивнул.

– Я согласна, чтобы повысили плату. Я просила хозяйку продлить договор, но она отказала. Был бы на ее месте мужик такого же возраста, я бы предложила даже натуру. Мне не жалко, но никому не нужно. Так я не вижу выхода.

Пойми, Станислав Александрович, у меня только одна дорога — в петлю. Старая, как с катушек съехала, такое ощущение, что ей от моей боли здоровья прибавляется.

– Вот с этим не спеши. Туда всегда успеешь, а обратной дороги нет.

– Знаю, – кивнула Тамара, – Но пойми, я дошла до предела. Я готова сделать, что никогда не делала: стать перед тобой на колени, моля о помощи.

– Надеюсь, ты поняла, что Глафира Аристарховна не меняет свои решения?

– В том то и дело, что знаю, – вздохнула она.

– Но должен быть какой-то выход…

– Если ты его найдешь, то я всегда буду говорить, что у тебя самая светлая голова в городе.

– И в его окрестностях, – усмехнулся я.

– Согласна и на это…

– У тебя такая черненькая вертлявая помощница работает?

–Ты запал на суповой набор?! – удивилась она.

– Какой набор? – не понял я.

– Моя помощница Галка, – это кожа да кости.

– Дело не в этом, – сморщился я. – Какие между вами отношения?

– Самые лучшие. Это моя лучшая подруга. Как и я, она все тянет на своем горбу. У нее тоже два короеда.

– Она у тебя официально оформлена?

– Что я – дура? Официально Галка нигде не работает.

– А не официально? Мне нужно все знать.

– Она моя помощница. Крутимся как можем и все делим пополам. Я доверяю ей, а она мне…

– Тогда все просто. Вы поменяетесь местами.

– Как это?

– Гала будет арендовать точку, а ты станешь временно безработной, но будешь ей помогать. Короче, в этом вопросе разберетесь сами. За пару дней постараюсь оформить все документы. Но и ты должна мне помочь.

Звони, даже можешь приехать, умоляй Глафиру Аристарховну продлить аренду, но не вздумай хамить. Как бы случайно скажи, что Галка твой враг, завидует тебе. Тогда хозяйка с радостью передаст все ей. Я подготовлю бумаги, куда останется вставить паспортные данные твоей подруги. Не забудь, нужен будет еще и санитарный паспорт. Мало ли что…

– Поверь, Станислав Александрович, мы самые чистые бабы во всей округе. Даже успели забыть, как пахнет мужик. По–собачьи в подворотне не хочется, а на хороший полноценный секс просто времени нет, – она вздохнула и закончила. – Да и мужика стоящего не попадается…

– Это слова, а проверяющим нужны будут бумаги. Ты все это хорошо знаешь. Только обсуди все с подругой. Хозяйку провести трудно.

– Не боись, Станислав Александрович, – усмехнулась Тамара. – Если, не дай Бог, что-то пойдет не так, все возьму на себя. Это я все придумала и уговорила Галку, а ты ничего не знал. Хуже чем есть не будет.

– В этом ты права.

Я понимал, что из этой авантюры могу заработать себе только лишние проблемы. Но при всех своих отрицательных качествах не мог пройти мимо, когда женщина ради детей готова стать на колени.

Результат у этой операции был.

За пару дней у «Эсмеральды» появился новый арендатор. Во время оформления документов Галина стелилась перед хозяйкой мелким бесом, заглядывая в глаза как преданная собака. В итоге с выражением удовлетворения Яворская подписала бумаги.

Попросив меня задержаться, она произнесла:

– Вот видишь, какие люди бывают, она эту тощую тащила, учила и что теперь, тощая у нее бизнес забрала и еще её же на колени поставила, взяв продавцом и уборщицей.

– А Вам какая радость, – не выдержал я, – от этой несправедливости жизни?

– Мне? – переспросила Яворская, – да никакой, ни хорошей, ни плохой… Задумалась, и тихо молвила: – Странно это все… Затем подняла глаза: – Станислав, Вы еще здесь? Идите работайте.

Галя ждала на улице и попросила подвести ее. Мне было по пути, и я согласился.

К встрече с Яворской она готовилась. Маникюр, очень хорошая одежда среднего сегмента, прическа, дорогая на удивление туалетная вода. Я даже не узнал ее с первого взгляда, совсем не та тетка с торговой точки.

– Как только у тебя хватает терпения работать с такой Бабой-ягой? – удивилась она.

– Вырабатываю характер…

– Послушай, Станислав Александрович, – не совсем уверено начала Гала, – ты можешь оказать мне еще одну услугу?

Я начал понимать значение выражения: «Дашь палец, так тебе всю руку отхватят».

– Если смогу, – уклончиво ответил я.

– Понимаешь, у нас полтора-два часа свободного времени… Может мы успеем.

– Что успеем? – не понял я.

– Понимаешь, все работа да дом… Если бы ты знал, как я хочу мужика. Это не плата тебе за помощь. Да и ни к чему не обязывает. Только один раз. Поверь, очень хочу.

Я понял, что в какой-то степени она обсуждала с Тамарой этот вопрос. Возможно, именно Тамара подтолкнула ее на такой подвиг. Конечно, Галина не была красавицей. Вертлявая, небольшого роста шатенка, скорее напоминающая мне мартышку. Да и пределы юности она успела покинуть, хотя выглядела вполне ничего, особенно сегодня. Но я не мог согласиться с мнением Тамары, что Гала – это только кожа да кости. Да, она была худощава, с тонкими, но стройными ножками. Но вот в положенных местах у нее были выпуклости, конечно, не такого размера как у Тамары.

Честно скажу, что скорее всего вежливо бы ей отказал, сославшись на неотложные дела. Но у меня образовался вакуум в личной жизни после расставания с Анной. Да и любопытство…

Я привез ее к себе.

Галина действительно дорожила временем. Не прошло и двух минут, как за нами закрылась дверь моей квартиры, а мы уже без одежды начали более близкое знакомство.

После того, как Галя предложила освежиться под душем и спросила разрешение выкурить сигарету в туалете, чтобы не светиться на балконе, я понял, что последует «продолжение банкета».

В итоге я убедился, что это первая женщина, которая по желанию секса и самоотдаче в это время вплотную приблизилась к Яне.

Когда свеженькая, как огурчик, Гала неторопливо одевалась, я спросил:

– Мы еще повторим?

– Тогда я зачем одеваюсь? – улыбнулась она.

– Я имею в виду завтра.

– Ты знаешь, не откажусь.

– Тогда я позвоню и заеду за тобой.

– Вот это не надо. Эта поездка вполне объяснима. Пойми, у людей есть глаза и языки. Ни тебе, ни мне не нужны лишние разговоры. Ты позвони, а я приеду на такси.

На следующий день мы вместе провели обеденный перерыв.

Так все завертелось. Иногда раз в неделю она оставалась у меня ночевать, выматывая меня за ночь на неделю вперед. Я понимал, что повторяется та же история. Нас связывал только секс. Но я стал понимать, что уже перешагнул тридцатилетний рубеж. Конечно, это мужчина в самом расцвете сил, но это уже не восемнадцать лет, когда гормоны буйно играют.

Из нас двоих старше и умнее оказалась Гала. Где-то спустя два месяца в мирной беседе она объяснила, что у наших отношений нет перспективы. Она не только старше, но имеет двух детей, надеясь скоро стать бабушкой. Она предпочитает расстаться друзьями, оставив самые приятные воспоминания. Если мне будет так уж необходимо, а у нее не появится мужчина, то она будет готова оказать мне услугу так же, как я откликнулся в первый раз на ее просьбу.

Так у нас окончилась связь, но остались деловые отношения.

Конечно, я знал, что хозяйка не мед, со своими тараканами, которые порой не могли объяснить ее поступков. Выше я привел пример, как Глафира Аристарховна меняла арендаторов только для того, чтобы проявить свою власть.

Могу привести разговор в ресторане «Ниндзя». Хозяева–арендаторы были Костя Ким и Михаил Рюмин. Не знаю деталей, но они предложили хозяйке выкупить заведение. Однако Глафира Аристарховна категорически отказалась, объяснив, что деньги обесцениваются за счет инфляции, а недвижимость растет в цене. Зная характер хозяйки, я был уверен, что она не забудет это предложение.

Едва я разрулил ситуацию Тамары и Гали, как подошел срок нанести визит в ресторан «Ниндзя». Не могу сказать, что арендаторы сильно потратились, придавая восточный колорит. Но капитальный ремонт заведению сделали. Одну стену занимали фотообои с изображением не то Фудзиямы, не то вулкана на Камчатке или другой горы.

Основной фишкой считались три каких-то хреновины в рамках, написанные иероглифами с печатью в виде дракона в нижнем углу. Уверен, текст был вполне цензурный. Ребята были креативные, чего стоит только одна из реклам: » У нас лучшие суши на суше».

– Сегодня мы угостим новым блюдом и саке, причем, саке из Японии, – улыбнулся Ким.

– Разве у вас остальное саке местного разлива? – изобразил удивление я.

– Извини, Станислав Александрович, – расплылся в улыбке Ким. – Забыл, что говорю с юристом.

– Зато новое блюдо – вкус: пальчики оближешь, – сказал Михаил, чмокнув кончики своих пальцев.

– Спасибо, выпить не могу – я за рулем. Да и не голоден.

– И от нашего фирменного напитка откажешься? – удивился Ким. – Согласись, все «коки» отдыхают.

– От этого не откажусь.

Действительно, такого напитка я нигде не пробовал. В меню указано, что напиток на основе трав Курильских островов. Напиток имел приятный вкус и хорошо утолял жажду. Но я понимал, что здесь кроется грандиозный обман. Они получили патент на напиток «Курилы» и вели переговоры о выпуске напитка в большом объеме, но слишком дорого оценили рецепт. Загадку пытались разгадать конкуренты, но даже современная лаборатория не смогла точно определить состав.

Михаил поставил передо мной большой бокал с пузырящейся жидкостью коричневатого цвета и сел рядом с Кимом напротив меня за стол.

Я сделал пару глотков.

– В меру холодный? – спросил Ким

– Понимаю, «Восток – дело тонкое», – улыбнулся я. – Но, если можно, ближе к теме.

– Понимаешь, Станислав Александрович, мы давно приглядываемся к тебе и не можем понять, что тебя связывает с этой старухой Шапокляк… Ты вполне нормальный парень, а она… — Михаил вздохнул и развел руки.

– Прежде всего, ничего личного. Бизнес – есть бизнес. Мне так предложили занять место покойного Ковалева, что я не смог отказаться. Да и Глафира Аристарховна не такая уж плохая, хотя, как все мы, со своими особенностями.

– Ты ее плохо знаешь, – вступил в разговор Ким, – ей нравится разрушать судьбы людей, даже не задумываясь, что может довести до самоубийства.

– Ну это слишком, – улыбнулся я.

– Нет в самый раз, – кивнул Михаил, – ты знаешь, что ресторан «Русская кухня» и мы заключили договор на аренду еще при Ковалеве?

– Знаю.

– Ты знаешь, что прежнего арендатора «Русской кухни» нет в живых?

– Все мы смертны. Надеюсь, его не Яворская убила?

– Не в прямом смысле слова. Тот парень, в надежде на продление договора, вбухал деньги в ремонт и оборудование. За два дня до истечения срока договора, твой предшественник заявил, что точка переходит родственникам хозяйки, которые будут сами вести дела. Для мужика это разразилось громом среди ясного неба.

Ни о продлении договора, ни о материальной компенсации не могло идти и речи: ремонт и модернизацию договор не предусматривал!

Не знаю подробностей, но говорят, что он напился раз и навсегда, – Михаил вздохнул и закончил, – есть такое понятие: отравление алкоголем. Это не самоубийство, а несчастный случай.

Надеюсь, ты согласишься, что в этом есть вина Шапокляк. Тем более она сдала это же помещение другим лицам, а не своим родственникам.

– В какой-то степени, да, – согласился я. – Но в бизнесе нельзя все предусмотреть.

– Ты так верен хозяйке? – спросил Ким.

– Просто остаюсь порядочным по отношению даже к ней.

– Это в тебе мы и ценим, – кивнул Михаил. – Ты знаешь, что случилось с хозяином «Блинной»?

– Какой?

– Ты в ней сидишь. Здесь была «Блинная». Причем можно сказать — семейный подряд. Работали одни родственники.

– Им тоже отказали в продлении договора?

– Нет. Сюда повадилась откушать хозяйка. Причем всегда расплачивалась до копейки.

– Что в этом плохого?

– Я не уточню, в каком хлебобулочном изделии хозяйка обнаружила таракана. Думаю, все было подстроено.

– Ты считаешь, что все тараканы на земле вымерли?

– Не в этом дело. Быстро приехал ее адвокат. У Яворской — нервный срыв. Вызвали «скорую». Насекомое так подействовало на хозяйку, хотя у нас тараканов нет.

– Ты хочешь сказать, что хозяйка принесла прусака и подбросила в пищу?

– Вот здесь самое интересное. Такому могут позавидовать все фокусники мира. Ковалев при свидетелях забрал все на экспертизу. Заключение было однозначное – таракан прошел в изделии термическую обработку.

Мало того, что все лишились работы, так еще выплатили круглую сумму. Когда мы открылись, заходил бывший арендатор.

– Что он хотел?

– Предупредил о возможных неприятностях. Честно говоря, мы сами опасаемся подобного фокуса. Это мистика какая-то.

– Никакой мистики. Почему не провели экспертизу хлебобулочного изделия «Блинной» и того, с тараканом.

– Ты хочешь сказать, – с улыбкой начал Михаил.

– Почему бы и нет?.. Если нельзя воткнуть на месте таракана, то почему нельзя подменить булочку?

– Ну и голова у тебя, – с уважением сказал Ким.

– Не такая уж хорошая, если не понял, что вы хотите.

– У нас скоро истекает срок аренды. Ты можешь осторожно прозондировать у хозяйки планы в отношении нас? Естественно, мы будем тебе благодарны.

– Чего не могу, того не могу. Я сам узнаю все в последний момент. Передо мной ставится задача, а мое мнение никого не интересует.

– Я говорил, что это бесполезный разговор, – сказал Михаил. Мы вбухали такие деньги в крышу, в вентиляцию, в оборудование кухни. То, что здесь аскетично, это стиль такой, а эта Шапокляк водит сюда людей и показывает им, как мы изуродовали ее заведение. Представляешь у нас японский стиль, а она предлагает нам стены сделать розовые. Мы плитку везли под глиняный кирпич хрен знает откуда, а она заставила нас полы сделать кафелем. Тут денег уже тьма вложенных, плюс у нас кредиты. А в договоре с ней опять не предусмотрен возврат средств. Иначе она его не подписывала. Я понимаю, мы рискнули. Но мы платим аренду и мы не хотим попасть на такие бабки.

– Нужно использовать любой шанс, – возразил Ким. – Извини, Станислав Александрович, сам понимаешь, в подвешенном состоянии мы многое теряем. Ты был наш последний шанс. Теперь остается надеяться, что Шапокляк забудет о нас. Или о нас вспомнят судебные приставы.

– На это не надейтесь, – усмехнулся я. – Отдаю должное, для ее лет память отличная. Но из всякого положения есть выход.

– Так подскажи, если можешь, – попросил Михаил.

– Попробуйте действовать на опережение.

– Как это?

– Отличный напиток, – сказал я, допивая, – вы можете продать секрет и наладить производство.

– Мы над этим работаем, – уклончиво ответил Михаил.

– Понятно, – кивнул я, – у вас еще есть секрет саке местного разлива.

– Сам понимаешь, все хотят сначала узнать рецепт, а мы хотим еще получить и деньги. Так что перспектива не так, чтобы очень. Хотя напиток привлекает к нам многих посетителей это фишка заведения.

– Так об этом знаете только вы…

– Поточнее, пожалуйста, – попросил Ким.

– Передавая сегодня деньги хозяйке, я скажу, что вы просили досрочно расторгнуть договор, чтобы заняться выпуском фирменного напитка.

– Что это даст?

– Не думаю, что она отпустит вас, хотя бы из вредности.

– Что верно, то верно.

– Вот тогда, как альтернативу, чтобы не спускать вас с крючка, я предложу перезаключить договор.

– Я же говорил, что у него голова, – напомнил Ким.

– Очень интересное предложение, – сказал Михаил, – во всяком случае, мы ничего не теряем. Мы будем тебе очень благодарны, Станислав Александрович.

– Это потом. Пока налейте мне в бутылку напитка. Хочу угостить хозяйку, чтобы обосновать разговор.

Если быть честным перед собой, по жизни я больше пофигист, чем альтруист. Просто в обоих случаях мне было не трудно, а людям сделал доброе дело, ну и нравится мне, когда мне должны.

Продолжение