Эрик
|
…Нам надо пройти на мурмулях через Бранденбургские Ворота, под Шербурскими зонтиками для фортецалы… Из диалога Пивкина и Овечкина.
Я очень ленив. Мой друг Эрик говорит про меня: «Вова всегда хватается за вертящийся стульчик, когда все переносят рояль». Это я к тому, что сесть и что-нибудь написать для меня, как Мересьеву «Барыню» танцевать, тем более, что, как у всех лентяев, мозг мой не тренирован, не «заточен» на работу и мысли скачут в голове, как теннисные шарики по железному столу. Итак, я познакомился с Эриком году в восемьдесят третьем, на «толчке». «Толчком» в Ростове назывался стихийный рынок, где спекулянты, используя спекулятивный спрос, осуществляли свое спекулятивное предложение. Начинался этот цирк часов в пять утра, когда менты тихо спали в своих кроватках. В такой темноте сплошь и рядом «кидали», «втюхивали», «насовывали» и «впаривали». Обстановочка та еще! Мы приехали с Яшей – «Армяном» купить ему зимние сапоги (они обязательно должны были быть на «манной каше» и застегиваться на «липучки»,- такими они ему виделись). Я встретил знакомого и спросил, где купить такие? Он кивнул в сторону забора и сказал: «Узнайте у Эрика». Эрик оказался молодым парнем с густой русой бородой и голубыми глазами, под грустно приподнятыми бровями пшеничного цвета. Имя Эрик явно подходило ему. Он был похож на викинга. Правда, викинги, наверное, не были спекулянтами. Эрик получал деньги за подвод клиента. К концу дня в его карманах оседала зарплата профессора. Мы поинтересовались про сапоги. Он ответил: «Стойте здесь, никуда не уходите. Сейчас приведу барыгу с обувью». Через минуту он вернулся с «Кинг-Конгом» роста метр пятьдесят, у которого брови росли до самой прически. «Кинг-Конг» распахнул дубленку и показал сапоги. Такие, как мы хотели. «Сколько?» «Две бумаги»- прохрипел маленький орангутанг. «Двести рублей»- догадались мы. «Ни хера себе! Уступи хоть червонец — покупку обмыть!» «Ну, хуй с ним, давайте». Мы забрали сапоги, пожали Эрику руку, и я записал его телефон. Это была мимолетная встреча, которая быстро забылась. Но судьба еще раз свела нас и больше уже никогда не разводила… Весной мне позвонил Галкин и сообщил, что он с одним чуваком, который играет на трубе, поет и сочиняет тексты, записали уже сорок девять песен! Для себя я давно вывел такую формулу: когда Галкин называет числительные, я мысленно делю их на десять. Истина где-то рядом. Так как я играл на гитаре, банджо и на единственной в городе блюзовой губной гармошке, они охотились за мной. Они назначили мне встречу в 12.00 под часами на Кировском. Я ответил, что буду. Ровно в 12.00 я подходил к часам. Под ними стоял мой приятель Галкин, уперев руки в бока, притопывая ногой от нетерпения и привычно провожая взглядом каждую телку. Увидев меня, он просиял, выхватил из моих рук сумку с банджо, и, почти бегом, мы двинулись в сторону «Интуриста». По дороге он тараторил и размахивал рукой, как бы очерчивая масштабы того, что нам предстоит сделать. В очертаниях угадывалась Вселенная. Шли минуты три и оказались перед деревянной дверью на первом этаже. Дверь была не заперта и мы вошли. Чуваком оказался Эрик. Я почему-то не очень удивился и обреченно подумал: «Значит так надо!» На тумбочке стояли шесть бутылок импортного пива «Праздрой». Его продавали в буфете «Интуриста» из-под «полы» по три рубля. «Жигулевское» стоило тридцать семь копеек. По сравнению с «Жигулевским» «Праздрой» казался «Вдовой Клико». Его явно купили, чтобы показать размах начинания. Размах впечатлял. Не поздоровавшись, я молча взял бутылку и выпил её за один глоток. Молчание. Они открыли свои бутылки и сделали тоже самое. Эрик поставил на проигрыватель «Аккорд» пластинку с чехословацким джазом, снял со стены охотничий рог(наверное, это его они называли «трубой») и оглушительно задудел, пытаясь импровизировать. Слушая эту «импровизацию», я понял, что живым мне отсюда не уйти. Пили мы тогда, как герои Ремарка. Только у Ремарка они пьют на каждой странице, а мы пили на каждой строчке. Время было такое. Застой! Все были уверены в завтрашнем дне, работе, зарплате, в народе, в КПСС и т.д. и т.п. То есть будущего не было. No Future! Оставалось пить. И пили. Бывали дни, когда двухкомнатная квартира Эрика была так заставлена бутылками, что оставалась только узкая тропинка шириной сантиметров сорок от двери к рукомойнику, а потом к дивану. Туалет был на улице. Поэтому пили на диване, мочились в рукомойник. Все просто! Достигнув критической массы, бутылки сдавались специально вызванным приемщикам. Они в нас души не чаяли! Вырученные суммы были астрономическими. Но они тут же инвестировались в следующее бухло. Так, как говорится, замыкался круг! The End. Coda. Конец. Вова Овечкин. Ростов-на-Дону. Комментарии Галина Пилипенко [quote name=»ovechkinvova»]все равно, согласись, это хорошая, в мировом масштабе ,меткость- целиться в Дублин, а попасть в Лондон![/quote] Соглашаюсь! И даже больше – заковыристая с политической кочки зрения меткость! ovechkinvova все равно, согласись, это хорошая, в мировом масштабе ,меткость- целиться в Дублин, а попасть в Лондон! Галина Пилипенко [quote name=»ovechkinvova»]очень похоже, что анонимный комментарий пришел из-за границы от Лехи Золутухина. на это наводит присутствие в новороссийске, ужасная орфография(стал забывать русский) и знание дельта-блюза- в ростове еще только трое: Петерсон, Джалашов и Вадик Харрисон разбираются в этой пенсионерской музыке. я прав, ovechkinvova очень похоже, что анонимный комментарий пришел из-за границы от Лехи Золутухина. на это наводит присутствие в новороссийске, ужасная орфография(стал забывать русский) и знание дельта-блюза- в ростове еще только трое: Петерсон,Джалашов и Вадик Харрисон разбираются в этой пенсионерской музыке. я прав, Эрик Спасибо что помните! Галина Пилипенко В мой ЖЖ пришёл анонимный комментарий к рассказу «Эрик». Переношу его сюда: «Галь я тебе отписал по поводу овечкина. Ни когда его не забуду как в Новороссийске мы тусовались вместе он, я, межер и музыканты Кармы. В 12 часов ночи мы пьяные ложились на проежую часть дороги, тогда я услышал от Вовы, его катч фразу, только 2 человека в России могли за всё время правильно носить фраки Вертинский и Владимир Овечкин, с этими словами он отбрасывая полы свонего модного пиджака, стараясь сесеть на бурдюр на центральной улице Новороссийска у городского сада, и прикупивать одновременно пьяно падал на спину обливая себя недопитым пивом в бутылке. Это был Вова, таким молодым и «держись нас пацан в тюрьме будеш» с Эриком Пивкиным они мне запомнились и всегда будут в Памяти. I luv ya meee-een! keep motor running! Keep moving ! Stay cool as you are! hellbound on our tail! Johnson ( legend of Delta blues )» Наталья Вспомнилось, как-то, в конце 80-х, приходила в гости к Овечкину, и Эрик был, о чём говорили, не помню, только правило у них с Эриком было тогда – пиво до обеда можно, а сигарет – ни одной. До сих пор мучаюсь – почему? |
