Арсений Троцкий. Мир после Александра Залупина
|
С одной стороны, сам альбом оправляет меня в некий трип — это похоже на поездку на американских горках и я, стараясь всё-таки избежать передозировки, отправляюсь в путешествие 2-3 раза в день. С другой стороны, я поймал себя на том, что теперь с упорством маньяка тестирую альбом на своих знакомых.
Других, тех, которые слушают и даже вслушиваются в песни Залупина можно в свою очередь разделить на 2 подтипа. Первый — т.н. бугагага-подтип. Эти, как и большинство представителей подтипа 2, безудержно смеются, «офигевают», но их афиг заканчивается на «свежести материала», «крутизне стёба» и «конфликте формы и содержания». Наконец, подтип 2 — слушатели, которые проникают в глубину и многослойность мэсседжа (как игриво написано на обложке) Залупина, вникают в изящность музыкальных ходов, считывают музыкальные и текстовые отсылки, те, кто отправляется в увлекательное путешествие в мир Александра Залупина. Таких тоже не более 20 %. Из моих наблюдений, моего опыта по распространению вируса «Александр Залупин» можно сделать вывод, что альбом «Сладкий и Гадкий» почти никого не оставляет равнодушным: для некоторых он просто так велик, что не помещается в их сознание. Один из первых вопросов, который задают реципиенты — это: «И что и вправду есть такой Залупин? Кто он такой? Сидел?» Надо сказать, что вопрос «Who is Mr.Zaloopin ?» интересует меня в последнюю очередь. Гораздо более интересными для меня представляются другие вопросы. Мне хочется разложить это паззл на части (не в смысле разрушения, об этом ближе к концу статьи), мне хочется понять этот совершенный продукт. Ведь Залупин будто собрал идеальный музыкально-текстовый конструктор, состоящий из моментально запоминающихся и бесконечно крутящихся в голове мелодий, сэмплов, лупов (ни отсюда ли ZaLOOP’in ?), крылатых и почти крылатых фраз. Мне хочется понять чем, каким воздухом дышал этот самый Залупин или его создатели, чтоб создать ТАКОЕ, не укладывающееся в рамки медиасущество? Я думаю о том, как мне распаковать эту капусту, точнее как мне взломать все эти ларцы, перебить всех этих кроликов и уток (петухов?), чтоб добраться до первородного смыслового зерна каждой песни. Наконец, меня интересует каким будет мир русской музыки после этого альбома? Залупин, использовав все возможные штампы шансона (и многие попа) все эти эхо после слов, одинаковые ударные, двухаккордные басы, баянистые (в обоих смыслах) синтезаторы, эти смешные и страшные попытки сплавить шансон с клубной музыкой, присовокупив к этому что-то классическое, потерянное в тот момент, когда шансон стал просто кабацкой музыкой, отправляет нас в такой культурологический поход, который рискует обернуться революцией. В тоже время «Сладкий и Гадкий» — продукт универсальный: я одинаково могу представить его звучащим его из окон маршрутки или пацанской девятины, когда подвох может быть так и не распознан (при мне один пацанчик до слёз расчуствовался, слушая «Судьбу»), играющим в сэте драмнбэйс диджея или закачанным в айпод музыкального гурмана между каким-нибудь новомодным индиипопом и классической электроникой. К песням Залупина как нельзя лучше подходит редко употребляемое сегодня слово «поучительные». «Танго-кокаин» о том, как за наркотическим весельем и развратом, кажущимся даже любовью, приходит похмелье, омерзение и разочарование («кончился и секс и кокаин, я сказал: «Иди-броди, кретин»). Песня будто раскрывает гомосексуальную природу наркотика («Ко-ко-ко-ко-ка-ко-ка-кокаин»). Баллада (правильнее в данном контексте сказать «медляк») «Ночь» о том же («Мне надоел секс, гей-клубы вся эта дрочь…»), об экзистенциальном кризисе и невозможности спрятаться от него в увеселениях, только здесь вопрос ставится ещё глубже и болезненней. «Раки» — «Груз 200» на залупинский манер, проодесский боевик, игра в классика Аркадия Северного, о том, что не стоит пьяным ездить за раками («по раки»), а то сам станешь раком (в переносном смысле) и о том, что стоит повнимательней относиться к знамениям («Эх, раки, раки, раки, раки, вот, что значит пацаны жизненные знаки!»). Следующая за ней семисполовинойминутная эпопея «Ягуар», как в мультфильме «Остров сокровищ» (сэмплы из которого, кстати, тоже использует Залупин) — «Песня о вреде пьянства», история про то, до чего может довести употребления алкогольного коктейля, больше похожего на ядохимикат («…И повёл себя я как самый последний дебил»). По моим наблюдениям это первое подобное музыкальное высказывание. За ней следует и вовсе христианский «Гривотряс» — песня о том как Залупин простил подлого обидчика («…Я забыл, и простил, и оставил…»), а того потом покарала судьба («В цирке лев типа обезглавил, оказалось, то был Гривотряс …»). Тут интересна этимология наказания — «трясущего гривой» (на тюремном арго активно соглашающийся с тем, что ему говорят для вида, на деле же придерживающегося иной точки зрения) съел главный обладатель этой гривы — лев. «Биеннале» с рефреном «Мы ибали ваши биеннале» о проблемах современного искусства, с его тонкой гранью между тем самым наебаловом и чистотой, и о том, как это искусство вопринимается зрителем. Заглавная песня альбома «Сладкий и Гадкий», опять-таки, как в «Острове сокровищ», «Песня о жадности», о том, как молодой любовник Залупина, любивший деньги («…так хотел, чтобы было сладко») «получил под жопу пяткой». Даже первая (и, как мне кажется, неслучайно первая) песня «Колбаса», эдакий залупинский «Тролололо», тоже имеет поучительный характер. Это о том, во что может превратиться прекрасная старая песня, исполняемая честным певцом, если её (и ей подобные) бесконечно эксплуатировать. Этот психоаналитический триллер из романтического «Чёртового колеса» делает «Колбасу»: хочешь ешь, хочешь соси, потребляй как можешь. Собственно, кроме фаталистичных и, видимо, ранних «Судьбы» и «Мамы» (какой исполнитель шансона не имеет песню про судьбу и маму?), все песни несут некоторый моральный заряд. Можно сказать, что Залупин растёт внутри альбома от греческого фатализма к христианскому восприятию с его греховностью мира с одной стороны и богосотворённостью с другой. Залупин в альбоме проделывает Путь — от кабацкого звучания к модному, от бедности к богатству, от уныния и трагедии к (само)иронии. Собственно, в этом сочетании иронии и трагедии, высокого и низкого … сладкого и гадкого и есть Сила Залупина. Действительно, кто нынче в поп-музыке и шансоне готов действительно посмеяться над собой? Где те герои Аркадия Северного, которые в каждой второй песни попадали в глупое положение, «фраернулись», совершили неудачное преступление и т.д.? Залупин со своим «Сладким и Гадким» отдувается здесь за всех. «Сладкий и гадкий» — лучше и не скажешь. Сладко слушать, да гадко может стать потом, организм не переварит такую дозу откровенности и последствием может быть рвота. Весело, весело мажет кисточкой из петушиного пера Залупин, но картина выходит отчасти грустной. Мягко стелет свою обложенную подушками и окаймленную дорогами кроватку (а где-то рядом ещё бутылочка шампанского в ведёрке… мммм!) да жёстко будет спать. Залупин ставит перед лицом русской поп-музыки зеркало, на свой манер отображая и преображая её реальность. «А где же тема лишнего человека?» — спрашивает Залупин. «А вот она!» — тут же отвечает он сам, выпрыгивая, как чёрт из табакерки или петух из курятника. «А как же подлинный смех?» — продолжает Залупин, и тут же сам отвечает на этот вопрос. «А где хитовость каждой песни ?» — говорит Залупин и тут вопрос не остаётся без ответа. Вместе с тем в «Сладком и гадком» вырисовывается портрет поколения, «человека развлекающегося» и после таких откровений и приключений быть геем (даже богатым) уж точно не захочется. В этом смысле Залупин произвёл ни сборник гей-гимнов, а скорее набор анти-гей-манифестов и может действительно Залупин — «пацан нормальный, хоть и петух опущенный», как я прочитал в жж одного куратора? (Там же, кстати, написано, что Залупин — художник и «сидел 16 (!) раз»). Музыкально альбом решён не менее интересно и изящно — Залупин из одного рукава сыплет музыкальными цитатами, из другого фразами из поп-песен. Заглавный трек «Сладкий и гадкий» (само название-то откуда — помните?) начинается со слов «Ты так хотел, чтобы было сладко…», «Колбаса» — это понятно, кавер на магомаевское «Чёртово колесо», «Танго-кокаин» — гибрид одноимённой песни Моисеева и вроде как шансона про русского кота, «Ночь» — медляк а’ля Тони Брэкстон, «Раки» типа классика шансона. «Судьба», «Мама» похожи на весь шансон разом, и тематически и музыкально. «Ягуар» тоже невыносимо напоминает какой-то (или все вместе) шансон-шлягер. В музыкальной ткани альбома из под кабацкого и шансонового звучания вылезают IDM, драмэнбэйс, гараж и ещё чёрт знает что. Создаётся впечатление, что музыкантам Залупина в какой-то момент надоело делать «тупо шансон» и они пустились во всё тяжкие. И в этом мне видится опять-таки ирония, ирония над попытками безвкусно «примоднить» современный шансон, особенно посредством прививок стилей «хаус» и «транс». Музыкально альбом при всей своей стилевой пестроте выглядит вполне целостно. Общее ощущение при прослушивании сродни «Они убили Кени» — «Они сломали шансон». В альбоме наряду с ортодаксальными по звучанию треками («Судьба», «Ягуар», джангловый «Гривотряс»), соседствует вещи, в которых будто бы что-то зазвучало не так — сломался синтезатор, пробился лишний звук или, того хуже ,звук совсем исказился, перешёл в другой музыкальный стиль. Уже в первой «Колбасе», начинающейся так апокалиптически, будто это саундтрэк к «Терминатору», по мере «разгона» трека, гаражовый бас становится всё более мокрым, вызывая сексуальные ассоциации, а мелодия под конец «рвётся» в лучших традициях лэйбла Warp. Один из синтезаторов в «Танго-кокаин» с намеренно примитивной мелодией звучит как скрип избушки на курьих ножках. Минуя ортодоксальную «Судьбу», слушаем ортодоксальную на первый взгляд «Маму», которая заканчивается фарсом в духе «The Residents», когда слово «Петух» заменяется кукареканьем из будильника, а сам трек резко обрывается скрэтчем, духовыми и губной гармошкой (намёк на рот и попу?). Затем напичканные сэмплами из «Острова сокровищ», «Ананасового экспресса», каких-то игр и кажется всего Аркаши Северного — «Раки». Потом, имитирующий концертное выступление «Гривотряс» (драм’н’бэйс-шансон ?). После чего классический, засасывающе долгий (07:30), но слушающийся, тем не менее, на одном дыхании, «Ягуар». После чего действующая по тому же, что и «Танго-Кокаин» принципу поломанного синтезатора и скрипочки на тот же манер — «Биеннале». Композиция «Ночь» заслуживает отдельного внимания, она начинается со слов «Стрекоза любви не летит», это такая цитата в квадрате. «Ночь» — окончательная ломка, где из душераздирающе грустных звуков кабацкого медляка собирается после паузы классический хрустяще-трещащий айдиэм трек. И наконец, «Сладкий и гадкий» — квинтэссенция альбома и, как мне кажется, шансона, точнее его преображения. Залупин проявляет здесь свою объединяющую силу — звук такой, будто трек делался одновременно в Южном Лондоне и в кабаке на Левом берегу Дона. Вместе с тем наступает полная десакрализация жанра — звучание настолько минималистично и в то же время «в стиле», что дальше идти просто некуда — шансон сломан и кабак разрушен. У меня есть серьёзное подозрение, что Залупин или стоящие за ним люди задумали нечто посерьёзнее, чем играючи сломать шансон. Мне думается, они решили дать русской музыке, через шансон, как наиболее близкое русскому уху, как ни крути, её проявление, новую жизнь. В этой связи возникают параллели с творчеством Сорокина, тем, что он сделал с русской литературой. Александр Залупин делает что-то подобное — калеча и ломая, переводит музыку на новый уровень, в другое измерение, что совсем не кажется фантастическим ввиду различных прогнозов на 2012 год. Другая мысль приходит в голову — мысль о том, как Залупин в обход и парадоксальным образом напрямую входит в тело русской музыки. Не секрет, что многие субкультуры, музыкальные направления, пуская корни в России, значительно каверкаются, приобретая тот самый шансоновый (в худшем смысле) душок. Залупин, в то время как другие музыканты тонут в болоте местности или пытаются делать «евростандарт», сшансониваясь по итогу, берёт за другой конец, и, ломая стили и клише, получает нечто сверкающее надеждой Новое. Его чёрный ход становится парадным. Наконец, Залупин — это музыка свободы, той настоящей Свободы, когда и персонажи, подобные ему имеют право на высказывание, когда и петухи поют. Вопрос заданный мной в самом начале, таким образом, остаётся открытым: Какой будет русская музыка после альбома «Сладкий и гадкий»? Каким станет мир после Александра Залупина? Арсений Троцкий, музыкальный и художественный критик. Москва. Жанр: Гей Шансон Аудио кодек: MP3 Треклист: Скачать гоп-музыку:
Вконтанке много пидарков http://vkontakte.ru/club13463020 (при мне один пацанчик до слёз расчуствовался, слушая «Судьбу»), он – это я. Хоршая рецензия сохранил в папку с этим альбомом Галина Пилипенко Мальчик Гей Галина Пилипенко [quote name=»А»]можно ссылку откуда взята эта статья. А Диоптрий Диоптрий ЗЫ: передайте Максиму, что его джумла в моей опере жутко глючит, некорректно отображается размер страницы, коменты отправляются через раз, и логинится не с первого раза. Диоптрий Обзор очень хорош, чувствуется, что писал человек глубоко понимающий тему. Многие |
Неделя прошла с тех пор, как я скачал 
