Ольга Тиасто. ХРОНИКИ АБРУЦЦО. Мои соседи — холостяки.

Говорят, что добрые две трети итальянцев среднего возраста (а когда наступает «средний»- после сорока пяти, пятидесяти лет?) всё ещё не женаты и живут с пожилыми мамами. Или без мам, в одиночку. Население нашего дома, в котором заняты 9 квартир — яркий тому пример. В 9 квартирах — только 3 семейные пары, в остальных — мужчины- холостяки.
Внизу за углом(1-й этаж)- типичный, давно не юный, субъект в очках с престарелой мамой, которая ждёт сынишку с работы два раза в день, с готовым обедом и ужином.
Прямо под нами(2й этаж)- синьор Пекини, пенсионер, дважды вдовец.

Kогда он въехал в квартиру лет десять тому назад, ещё будучи «просто», не «дважды”, вдовцом, то вёл себя очень странно. Говорил сам с собою двумя голосами, будто бы вёл диалог, и временами вскрикивал, взрявкивал громко: «Gente di meR-Rda!» («Люди дер-рьма»!), имея в виду незнамо кого.

Затем к нему переехала милая улыбчивая синьора с пекинесом, и Пекини угомонился, остыл, кричал и ругался всё реже … общество женщин, а может, собак, благотворно влияет даже на тех, кто не в себе.

Ho, к сожалению, синьора умерла, и неизвестно, сколько продлится оказанный ею эффект, и что теперь будет с Пекини и осиротевшей псиной.
На 3- ьем, справа от нас — Бруно, опять же среднего возраста, вежливый и одинокий работник больничной регистратуры, никогда не был женат.

По утрам, поливая цветы на балконе, доводилось не раз встречаться лицом к лицу с мужчинами помоложе; обмотав полотенцами бёдра, они выходили полюбоваться рассветом над морем с балкона Бруно.

И не надо делать поспешных выводов об ориентации — возможно, просто друзья и коллеги. Они мне желали доброго утра, и я отвечала им тем же.
На 3- ьем, слева, живёт разведённый шофёр- дальнобойщик, несомненно традиционных вкусов; он появляется редко, но почти всегда в сопровождении женщин, так что вряд ли страдает от одиночества.
В квартире под ним — молодой человек с питбулем, вроде студент, ему нет ещё и сорока, и поэтому рано жениться, оставим его в покое.
Кого мы ещё забыли? Ах, да! На 1-м, как раз под синьором Пекини, у нас — Леонардо , тихий мастеровой, в прошлом — изготовитель оград и решёток, но давно уже без работы.

Он редко выходит на улицу, окна закрыты, а из-за двери слышится музыка — всегда Пинк Флойд и Лед Зеппелин, которых я горячо одобряю, если бы Лео не слушал всё те же три или четыре бессменных альбома.

Под лестницей, на виду — знак того, что ему на всё наплевать — горшки с коноплёй. Когда Лео всё же выходит на божий свет, то глаза у него — в пучок, в жёлтых зубах — самокрутка, следом за ним выплывает облако дыма — и ему нужно пару минут, чтобы понять, чего от него хотят.
Когда случился пожар в доме напротив: чёрная гарь до небес, взрывы какого-то газа в подвале, дрожали стены, лопались стёкла, переполох, тили-бом, две или три пожарные машины, люди высыпали на улицу — Лео вышел только под вечер, когда все давно разошлись и разъехались.

Посмотрел глазами, скошенными к переносице, на почерневший фасад, понюхал воздух, осведомился вяло и недоверчиво:»Что-то горело?…»- и вернулся к себе, в мир музыки и марихуаны.
Меня часто спрашивают землячки, «нет ли там кого на примете»?

Так вот, хорошо подумав, я отвечаю: есть.

Только в одном моём «кондоминио»- целых шесть достойных кандидатов.