Cекс с миром

Во времена развитого социализма я жил в студенческом общежитии РГУ и имел деловые связи с представителями капиталистического мира. У нас тогда еще капитализм слыл загнивающим, а голодное студенческое существование вынудило меня заниматься фарцой, теперь это назвали бы бизнесом. На меня кто-то стукнул, и меня пригласили «на собеседование».

Условия органы поставили жесткие — или «информационная поддержка» или они рекомендуют деканату меня отчислить.

КГБ интересовали подробности жизни иностранных студентов и «неблагонадежные» советские. Одной из тех, кого пришлось сдать, была, Г. Пилипенко, она же Глафира или Глаша. Мы учились на одном курсе, и она увлекалась самиздатом, что автоматически значило диссидентство. Не сдать было нельзя, честно сказать я рассчитывал, что про нее и так знают в органах. Так и получилось.

Все-таки было неплохо — я был рядом и все же знал о людях больше, чем они подозревали. Недавно, забредя в магазин «Подъезд» я увидел журнал «УРА БУМ БУМ», профессионально посмотрел выходные данные: она и телефон. Почему-то хотелось признаться, может быть, потому что нет уже КГБ, Советского Союза? Хотя в фамилии (своей) я изменил две буквы.

ГАЛИНА ПИЛИПЕНКО: — Я-то в КГБ никогда не призывалась и думаю, что вообще смешно говорить о том, что моя скромная персона представляла угрозу безопасности широкой страны моей родной.

Но тогда меня окружали и продолжают это делать сейчас, сильные мужчины и уже они говорили мне о своих напрягах возникающих с ГБ. Ф. Мусаймелиди (он же Фима Мусаилов), придумавший название журналу, дизайн и бывший на протяжении нескольких лет главным художником журнала, так вот Фима, работал печатником в одном наглухо закрытом учреждении города Ростова-на-Дону.

Тогда мы находились за железным занавесом, а Фима еще и за железной дверью — в ту эпоху господин Ксерокс хоть и научил мир копировать, но что такое мир для Совдепии? У нас всякие множительные аппараты регистрировались в органах, располагались и функционировали в помещениях за железными дверями с большим числом запоров.

Мне напоминало это иголку со смертью генерального секретаря ЦК ПК кв. кб фэ ке ср пр  товарища Кащея, которую хранили, как это и полагается в сказочных странах, за семью печатями. Изящный до хрупкости Фима выносил готовую продукцию — отпечатанный журнал УРА БУМ БУМ в хозяйственных сумках. Поверх журналов лежали пустые бутылки из-под спиртного, А поскольку на Руси к пьющим и пьяным исстари почему-то относились сочувственно — Фима не знал препятствий. Сдать бутылки? Да святое дело!

Кстати, примечательно: когда ксероксы были разрешены к использованию в нашем государстве, журнал «Москоу гардиан» (американо-советское издание для бизнесменов) поместил статью, приветствующую шаг к свободе слова и свободе в целом в нашей стране; в ней писалось и об УРА БУМ БУМе, как о беспрецедентном издании на юге загадочной России.

А обложка четвертого номера журнала была опубликована как образец высокого искусства в области «ксерографии». Обложка воспроизводила (помимо всего) две замечательные фотографии необыкновенного Эдуарда Срапионова; на одной — стена а ля Пинк Флойд — стена омоновцев на Театральной площади — разгон демонстрации против строительства Ростовской АЭС  и снимок бомжихи с фестиваля «Памяти великой царицы любви Клеопатры», придуманный Сергеем Тимофеевым)Вот такая ксерография.

А почитаемый мной Энди Уорхолл работал в жанре сериграфии, я дома люблю играть с Энди — тиражировать его тиражирования. Множество сериграфий «Цветы» располагается на входной двери в мою квартиру, а недавно из Испании я привезла большую ценность — рекламные открытки ресторана «Маленькая Италия» с репродукцией «Красного быка» Уорхолла!

Но вернусь к художнику Фиме. Фима в отношении ГБ страдал болезненным любопытством: он как и ты водил, дружбу с иностранными студентами, только ты стучал, а он во всех видел стукачей, так вот он дружил с греками различных вузов города и любил дразниться — то делал для шелкографического воспроизведения на майках эскиз-надпись «Я люблю КГБ» и вся эта соц-арт-гб-тематика проходила в большинстве графических работ Фимы и в журнальном дизайне.

Интервьюер: — Он все-таки нарвался?

Г.П.: — Во 2 номере УРА БУМ БУМа он сделал на обложке воззвание: «Дорогой друг! Если тебе не нравится журнал, дойди до ближайшей урны и выбрось его. Но об одном тебя прошу — не неси его в КГБ». После этого тогдашнему председателю рок-клуба Петру Москвичеву было сделано в КГБ «вливание», суть которого сводилась к тому, что: «Если не трогаем мы, то не следует трогать и нас». О чем меня Петр и предостерег.

Ин-р: — Конечно, вас посетило чувство законного удовлетворения: и слон иногда огрызается на Моську, тем самым где-то поднимая ее до своего уровня.

Г.П.: — Абсолютно честно заявляю: ничего меня не посетило. Может быть, издателю какого-либо правозащитного журнала и было бы «лестно» подобное внимание, но УРА БУМ БУМ далек от политики. А из зоофильских присказок мне нравится английская мудрость: «Чем больше обезьяна взбирается на дерево, тем яснее виден ее зад».

Что еще на тему твоей конторы… УРА БУМ БУМ появился в 88 году, а через некоторое время мы собрались съездить в Грецию на историческую родину Фимы — меня и моего мужа выпустили, а Фиму и его жену Гюльчитай — нет.

Но это все было давно, нынче Фима постоянно живет в Греции и даже сумел выпустить там последний N11 УРА БУМ БУМ на рециклированной бумаге в полном соответствии со своими взглядами на окружающий мир),есть мясо себе подобных и нагло пользовать окружающую природу).

N11 на большое количество процентов посвящен Сереже Тимофееву, лидеру легендарной группы ПЕКИН РОУ РОУ, и давай закруглим тему КГБ, если ты не против. Ну, наверное, я была чем-то для них интересна — мои статьи читали по Би-Би-Си, печатали западные издания — тогда это не было обыденной вещью как сейчас, но не думаю, что интерес был таким уж всепоглощающим, чтобы столько его мусолить. Следующий вопрос?

Ин-р: — Сейчас люди выбирают себе занятия (или наоборот они их выбирают) престижные и коммерческие. Тебе журнал нужен для самоутверждения или денег?

Г.П.: — Абсолютно нет. На жизнь я зарабатываю на профессиональном телевидении «Дон ТР» — занимаюсь рекламой и двумя музыкальными программами (одна называется «Истории в стиле рок», другая — «С любовью к вам»), приносящими мне удовольствие и удовольствие. Сейчас мы отметили «горячую десятку» — 10-й выход программы музыкальных новостей «Труба» — я веду ее вместе с модным режиссёром Кириллом Серебренниковым.

А журнал — один из способов делиться с миром собственным несовершенством. Помнишь, один из персонажей «Леса Норвегии» — Мураками Харуки говорил: «Секс — это способ делиться с миром взаимным несовершенством». Так что я занимаюсь этим с целым миром — скромное такое замечание.

Потом еще Битлз «забрели» в этот лес. «Потом» — в смысле после Харуки. У них любовь — как случайная  встреча и утрата, а у меня с журналом, как, надеюсь и у читателей, будет много первого и совсем без второго. Меню — перевертыш. Плиз.

И потом — я догадалась, что не обладаю умением отдыхать, то есть мне скучно отдыхать в каком-то общепринятом понимании, наверное, делание журнала, домашнее такое искусство и есть мой отдых.

Ин-р: — Но тебе не кажется, что ты могла бы достичь большего? Большего тиража, большего количества красок, лучшей полиграфии?

Г.П.: — Если относиться к журналу как к бизнесу, то может быть, но я к этому отношусь не как к бизнесу. Мой как бы принцип (хотя принципов, по моему подозрению у меня на самом деле и нет) — ничего не стремиться достичь. Как только ты чего-то (вроде бы) достигаешь, так сразу же становишься ближе к смерти. Разве нет?

Можно, конечно, извильнуться и создать шедевр полиграфии, как, скажем, последний «Птюч». Но читать-то его невозможно, поскольку пышные формы зада (или зад пышной формы?) задавили тщедушное содержание. Наверное, не случайно единственный приличный материал — «Интервью с пидаром на кровати» с Аленом Гинсбергом то есть, сверстан «традиционно».

И потом УРА БУМ БУМ это мое развлечение, причем, принимать участие в развлекании самих себя может, практически, всякий.

Ин-р: — На что ставит УРА БУМ БУМ?

Г.П.: — На уникальность, неповторимость. Интервью с Севой Новгородцевым взято в Лондоне Валерой Посиделовым и Кирой Серебренниковым «специально для»; перевод «Архива» Дэвида Боуи сделан во Франции Мари Ше так же «специально для»…

К 80 % материалов можно отнести сказанное. Эксклюзивный материал об Олеге Гапонове будет в 12 N и о Пименове Сереже — тоже — мне даже страшно вымолвить, как он будет называться… Ждем также пару заказанных материалов из Австралии и Бразилии: я очень люблю общаться, хотя и не умею — я же говорила тебе о несовершенстве.

Ин-р: — Глаша, не думаешь ли ты, что не стоит зацикливать УББ на том, что есть, а вводить в журнал больше тем хороших и разных, сделать его шире,  что ли? Ведь он преимущественно о музыке в стиле рок.

Г.П.: — Мне намекали, что неприлично отвечать вопросом на вопрос, но… Почему тебя, Андрей, так тянет к массовости? Журнал пишет и о художниках и публикует прозу, сказать, что он культурологический… не знаю, но все это связано с музыкой, так или иначе.

Я считаю, что это стиль, мне не слишком импонирует, когда под одной крышей уживаются повествования о «рок-легендах», ликбез по выведению прыщей и психотропные дорожки Маккены. Наверное, в коммерческом смысле это правильно, но я — за стильность и специализацию, за поиск тайных знаков, которые повсюду.

У Кортасара о музыке говорится, как о средстве приближать людей друг к другу. Что пластинка, СD, кассета, мелодия, название — особый шифр, позволяющий опознавать друг друга, быть не одинокими перед лицом начальника, в кругу семьи и в череде «бесконечно горьких любовей», и все это музыка, музыка, внушающая страх тем, кто сидит в ложах.

За дословность не ручаюсь, но Хулио не может сказать, что я искорежила смысл. Интервью у Глаши брал и страницы своего прошлого вспоминал некто А.Биркин.Еженедельник «Европа плюс — Ростов» N 1, 04/1997