Дмитрий Лисин. ПУТЯМИ ИНКОВ
|
Спектакль «Волшебная страна», 4 сентября 2017 г. Мирную В Ростове-на-Дону в начале сентября состоялась премьера спектакля Всеволода Лисовского «Волшебная Страна». Первая же столичная рецензия на этот спектакль, статья Елены Ковальской «Тер-Оганьян и все-все-все», опубликованная Colta, вызвала весьма жесткую критику со стороны соавтора спектакля Сергея Сапожникова и части ростовской публики. В FB на сей предмет развернулась целая дискуссия. С обидами, взаимными упрёками, публичным разрывом отношений между известными персонажами и т. п. Московский театральный критик Дмитрий Лисин написал в FB замечательный комментарий, и к спектаклю, и к ситуации в целом, своеобразную «рецензию на рецензию». Публикуем её с любезного разрешения автора.
Дмитрий Лисин. ПУТЯМИ ИНКОВ Феноменальные обсуждения бывают, например — ростовские тёрки вокруг классного текста красавицы и спортсменки Елена Ковальская (Elena Kovalskaya).
Ну вот, теперь и наш дорогой Вот Хули-жень (Всеволод Эдуардович Лисовский) черпает горечь мировой славы… Любая горечь и даже адское мучение окупается проникновением в тайну мира. Вот научиться бы писать научно-религиозно, поклоняясь древнему человеку, для которого religio означало одно — связь с миром путём концентрированного внимания. Вот. Итак, феноменально лишь одно — разность восприятия людей в отношении одинаковых слов. А разность восприятия местностей это следствие. Для одного помойка символ любого города, ведь люди для того и строят города, чтобы выделять метан. А для другого своя помойка это вам блядь не чужая помойка, уябывайте на свои помойки, а наши помойки суки не трогайте. Но если говорить без экспрессии, иронии и ласкового подтрунивания, то вопрос интереснейший — новая наука психогеография этим занимается. Чем отличается восприятие людей, видящих местность, и чем отличаются сами люди, родившиеся в разных местностях. И что такое местности живой Земли, в конце концов.
В «Волшебной стране», сказочном и сочном «погружении в говнярку», а на самом деле — воспарении в южные российские небеса, прозвучал важный, забытый, культовый текст Максима Белозора, вписанный в местность, то есть там не было набора цитат из кучи текстов, как это происходит на «неявных в Москве».
Опа, смотрите, два слова — говнярка и куча сразу создают соответствующее, чрезвычайно обижающее сочетание. Читатель и не заметит, как пойдёт громить редакцию, массовые фобии именно так источаются из адской чёрной дыры федеральных телеканалов. Так что следите за пропущенными сознанием ощущениями, и всё общество мгновенно выздоровеет. А ростовская говнярка прекрасна так же, как и куча текстов «Неявных воздействий». Итак, в Ростове цельное, пробойно-кумулятивное сочетание красоты местности и текста. Но местность неописуема на самом деле, написать цветы заборы хижины бетонные сваи небоскребы пыльные юбки пейзанок помидоры арбузы излучина реки южная напевная речь комсомольцы-гопники тёплая ночь горячие глаза шершавые ладони купите помидор — слишком коротко, ибо это форма. Форма и есть местность. А текст книги — это всегда содержание. Для дорогих, родных до боли ростовчан справочка: психогеография, придуманная соратниками Ги Дебора и переоткрытая Севой на местностях Москвы и Ростова, и многих других, надеюсь, городов — допускает немереную широту толкований. Например, вы можете отправиться в поход по сибирским рекам, а очнуться на высохшем до состояния металлического синекрасного блеска канале, на Марсе. И ЧТО? Да то, что психогеограф может описать своё путешествие в деревню Чёрная грязь, как трип по Венере. Какие уж тут местные обычаи, никаких. Психогеография — способ включить спящую красавицу, личную фантазию. Рецензия Лены Ковальской оказалась для ростовчан зеркалом, подобием путешествия по роману Белозора. Чуть перепил, и рай не в рай, и не нырнёшь с тарзанки. Трипы внутри текстов — это великолепно. Текст, рецензия как цимес путешествия. Дело в том, что если путешествие неосознанно, оно самоотменяется — главный принцип инков. Бегун перуанский мог бежать 100 км без остановок, благо у них объём лёгких в два раза больше. И что? А то, что прибежав, он рисовал условными знаками кроки, протокарту, причём по краям линии пути он расставлял иероглифы чувств, ну как в ФБ — пишу под кайфом Лед Зеппелина… А вот шаман уже из этих кроки составлял свой текст — неписьменный. Что такое неписьменный текст? Это полное присутствие, сопровождение всех извивов пути бегуна и его состояний. То есть следящий шаман видит постфактум, как бы вспоминая, но видит наяву. По сути, шаман «сопровождает сделку» на машине времени. Машина здесь — его внутренние тела, способные выходить и перемещаться в пространстве-времени. Чего и всем психогеографам желаю. А бегун всё забывал, ибо находился в ИСС, изменённом состоянии сознания… 07.09.2017 Фото Галины Пилипенко. Спектакль «Волшебная страна», Ростов-на-Дону. |
