Петерсон — это не про героя последнего фильма Джармуша, хотя наш Петерсон внутренне похож на него — такой же романтик и поэт. Я подружился с Яковом Петерсоном давным-давно — ещё учась в 32-й школе. На восемнадцатых домах, вдоль по Ивановского, стоял ( и сейчас стоит) большой сталинский дом жёлтого цвета с аркой. В доме был гастроном и ещё жила будущая жена Сергея Андреева — Маринка Яценко — моя одноклассница. Рядом была пивная тёти Шуры. Школьниками мы часто ошивались в этом дворе. Там была, удобная для распития портвейна, беседка. И вот я стал замечать, что поселился в доме некто, кто изумительно и печально выводит блюз с третьей пластинки Лед Зеппелина. А потом я присутствовал при таком дворовом концерте — мой друг Румба на барабанах ( картонные ящики из гастронома), Женя Волош (его уже нет) — акустическая гитара, Фридман на кларнете и невиданный доселе чувак с внешностью Мика Джаггера на серебренном Джипсоне (Джипсон он подключал к транзистору «Океан») — Яша Петерсон. Они играли Wish u were here — во дворе, за гастрономом, сидя на ящиках из-под яблок. Лучшего исполнения я не слышал даже у Пинк Флойд. До сих пор у меня мурашки по коже. Сейчас вы не встретите такого в ростовских дворах. Измельчали. Я сразу влюбился в Яшу. Это был бескомпромиссный человек, играющий блюз. Вот что губит нашу рок-музыку, так это то, что сами музыканты не выглядят как рокстарз. Это просто увальни из глубинки, плохо играющие и мало понимающие, что играют и зачем. Нет никаких музыкальных корней и предпочтений. Главное — чтобы честно было. Кому на хер нужна ваша честность и ваш микроскопический жизненный багаж? Обманите нас — сделайте шоу. Яшу можно было представить на сцене с любой группой мира. Но больше всего он походил на Стива Тайлера из Аэросмит и Джаггера. В ноль. Такой же большой рот, постоянно что-то рассказывающий о музыке. О блюзе. Через него я узнал всех стариков-негров, тех, кто создавал чикагский блюз и блюз Дельты Миссисипи. У Якова был свой состав — легендарный Геликоптер Блюз бенд. Я был на всех выступлениях. Это были маленькие спектакли. Они были бунтарями. Кидали со сцены листовки. Размахивали флагами. Мы выходили из зала ошарашенные. Репетиции были в сталинке, за пельменной на углу Красноармейской и Ворошиловского. Яша ходил в невероятных клешённых джинсах, пальто и копной длиннющих волос. Один раз, когда он проходил мимо бабушек на лавочке — одна из них съязвила: «Вот не поймёшь-чи парень, чи девка?» И тут же огромный джаггеровский рот изрыгнул: «Сама ты …изда старая!» В смутные девяностые музыкой было совсем не прожить, и Яша под крылом еще одной легенды — Лёши Неженцева, стал мотать катушки для гитарных датчиков. Датчики были настолько хороши, что их резво покупала заграница. Потом Яков пропал из моего поля зрения. Говорили — стал прикладываться к бутылочке. Друзья проводили с ним душеспасительные беседы: «Яша, завязывай. Вон, пойди спортом займись. Запишись в фитнес-центр. Хватит бухать». На что Яша, с блюзовой мудростью отвечал: «Чтобы не бухать, деньги нужны». Я сначала удивлялся парадоксальности этих слов. А потом — всё понял.
