|
|
Удивительные предложения порой я получаю! Они, честно скажу, стимулируют меня, они украшают мою жизнь. Они говорят о том, что мне доверяют… но к делу.
Мне пишет красивая женщина, а ещё — талантливая и тонко душевно организованная. Мы общались на светских и культурных тусовках Ростова, а в праздничный женский день, Таня (назову её так), пригласила к себе домой.
И вот — письмо: «Дорогая Галя! Спасибо за прекрасную компанию и общение на 8 марта. До сих пор хожу в приподнятом настроении.
Из головы не выходит идея поделиться письмами о любви, которую так щедро подарил мне человек, с которым судьба меня свела во время поездки из Ростова во другой город.
Я хочу обнародовать письма Миши (пусть его теперь зовут так), потому что мне жалко держать при себе эти шедевры.
Вот, книга «Дневник Бриджит Джонс» является самой издаваемой в мире, а выросла из газетной колонки».
Кому: Татьяна
Танечка, к счастью своему — задержался на работе в пятницу вечером — ну, не то чтобы были дела — можно уже и уйти на субб.-воскресенье домой — там много скопилось и домашних и артистических дел… Но все что-то перебирал бумажки, возился с фотошопом, даже в шарики начал играть…
Держало меня что-то… поглядывал на часы вот-вот и начну набирать твой домашний номер…
И, вдруг — мыслишка: «А дай, думаю, посмотрю свою почту…»
И — СВЕРШИЛОСЬ — ТЫ почти минуту назад посылаешь мне письмо!!!
Как говорят в амер. фильмах: Y-Y-YES!
По письму-
1. Мне очень важно ВСЕ, что с нами произошло – и в первый день, когда Олег всех нас представлял и я УВИДЕЛ тебя, и через час, когда мы все вышли на маленькое патио и я стал рассказывать про Карандашную архитектуру Москвы…
И ВСЕ-ВСЕ дальше… и мое желание СРАЗУ понравиться и СРАЗУ убежать ото всех, только вдвоем (я сразу чувствовал, что нам вместе будет намного интереснее — и дело не
только в сильном моем желании быть с тобой рядом — ну, как бы это сказать, нет, не в постели, нет, фу, какое грубое слово-определение…)
Скажем так — рядом без защиты наших одежд, когда отступать уже некуда, а надо только попытаться понять друг друга и постараться открыться полностью и отдать
себя… (Я много и долго буду еще говорить и об этой части нашей встречи — честно если (а я всегда был и буду честен с тобой), то старался даже обнаженным тебе понравиться и пытался отдать ВСЕ-ВСЕ самое мое дорогое и личное (Поэтому – ты тоже можешь назвать СВОИМ мальчиком!)
Только прости меня за то, что так простудился некстати перед поездкой и не смог показать себя ласковым, но НЕНАСЫТНЫМ хулиганом — я люблю хулиганить, занимаясь Любовью (но это, конечно, не значит, что я свирепый и грубый…).
Танечка, так многое я не спросил не только о тебе, взрослой и умной женщине… Это мы наверстаем… Жаль, что всего два часа судьба отпустила нам тесных прикосновений — я же не успел спросить — где и как тебе больше всего приятно, я не успел взасос!!! отцеловать каждый твой пальчик на ножках и на
ручках… Фу, аж в жар бросает — как много я не успел…
2. Мне Важно, как я тебя чувствовал сразу после первой нашей встречи, когда мы все расселись в маленьком ресторанчике на горке и ты сидела с Людой за моей спиной — мне казалось каждую минуту, что я должен обернуться и встретиться с тобой взглядом, но я стеснялся подвести тебя под монастырь своими нескромными вопрошающими глазами…
(И, тем не менее, вся компания вокруг нас составляла очень хорошее обрамление моему чувству — что-то меня сдерживало, что-то меня провоцировало на мальчишеские поступки — так, например, фокус с флейтистом я не исполнял уже лет тридцать — Это представление я посвящал тебе! — ты догадывалась?
Не представление об удивительной подвижности одного члена у Флейтиста, а сам факт перформанса Миши перед публикой…)
3. Мне важно, как, уходя из полутемного подвала молодежного клуба, ты сказала: «Мишенька, и все-таки я пойду с Людой и Игорем»…
4. Да, что там говорить — я тоже как и ты нахожусь в
странном-возвышенном-радостном состоянии. И УВЕРЕН, что это состояние и есть САМОЕ прекрасное, что дает нам жизнь и божественное провидение.
5. Ни о каких друзьях и врагах, которые могли быть вовлечены в наши переживания не может быть и речи — неужели я произвожу впечатление мужчины, который может разменять неразменный золотой злотый, дукат, соверен на мелочь рассказов, которые моментально, только вырвавшись из уст, становятся сплетнями…
Честное слово.
Мне самому важно иметь МОЕ только у меня, перекатывать во рту языком слова, какие я не успел сказать, прошептать тебе за эти дни… Когда я говорил о вкусе твоих губ и розового шалашика, я говорил только о МОЕМ ощущении, которое останется со мной настолько, насколько я останусь мужчиной…
6. Нет, это даже не страсть — это (мое тяготение к тебе с первой секунды) — это полное, еще даже ничем не подтвержденное чувство уверенности, что ты меня поймешь, что ты моя, что ты не очень уверена, что такое может случиться, что ты
ждешь такой встречи, что — неужели ЭТА встреча вот с этим очкариком, наглым и противным, настырным и хамоватым…
Я прекрасно понимаю, как женщина боится нового мужчину, особенно так быстро… но, уверяю тебя, если и случалось со мной многое в моих встречах с женщинами, то это всегда было просто так… А с тобой… Я даже АХНУЛ про себя, когда завертелось, закружилось во мне то странное
чувство, какое бывало только и раз-два во всей моей жизни…
7. Это прекрасно, что мы встретились в этом изумительном по красоте городе — во всех интервью, какие я давал в эти дни, на вопрос «Как Вам Львов?» я однотипно отвечал, что это город влюбленных, здесь только можно выйти на улицу и
сразу влюбиться. Я так говорил потому, что УЖЕ БЫЛ ВЛЮБЛЕН!
8. После поезда на Киевском вокзале не брал спиртного в рот, но продолжаю ходить пьяным…
9. В следующий раз в письме будет такой же БРЕД, смешной, веселый, милый и неистовый бред про мечту…
Давай мечтать… Так скучно жить, когда все рационально …
Целую туда и сюда, целую так, чтоб ты в изнеможении прошептала — Хватит, нет больше сил терпеть эти сладостные муки…
Мишенька»
Продолжение
|
