Валерий Кульченко. Острова памяти. Часть 215
 Кубань. Станица Кугаейская стоит на реке Ейя, обильно заросшей по берегам кугой (камыш) — отсюда и название. Здесь родился художник Василий Лазебный. В 80-ые годы учился в Кубанском государственном университете и закончил художественно-графический факультет.  Затем в 90-ые работал художником-оформителем в художественных мастерских Таганрога. Там мы и познакомились.  Василий и его брат вместе представляли колоритную композицию среди местных служителей культуры. Два бородатых крепыша, южно-российский говор, смышлёные, любопытные глаза, слушают собеседника внимательно, не перебивают, не возражают, но выводы и решения принимают после, уединившись, взвесив «за» и «против». Честные и ценящие юмор — корни запорожских казаков дают о себе знать.  2018 год. Сухой лог. После долгого перерыва, благодаря коллекционеру Андрею Черпакову, встретились на даче. Василий Лазебный с теплотой и уважением вспомнил Тимофея Теряева. Я сказал, что учился у Тимы (так студенты величали Теряева) с 1966 по 67 годы в РХУ имени Грекова. Так появляется общая тема и беседа принимает доверительный и дружественный характер. Василий рассказывает — ровно журчит неспешный говорок, гоголевского типажа, иногда слова путаются в окладистой бороде. Я чутко улавливаю настроение рассказчика, и иногда мы меняемся местами и я добавляю, вплетая в повесть своё — сокровенное. 1981 год. Зима. Василий Лазебный с братом Владимиром оказываются вместе с Тимофеем Теряевым на творческой даче СХ России «Старая Ладога», недалеко от Ленинграда. Поселились в одной мастерской. На берегах Ладожского озера и одноимённой реки снег лёг давно — еще в начале ноября и держится все зимние месяцы вплоть до апреля. И так — постоянно, в отличие от нашей южно-российской, ростовской зимы с её вечными оттепелями, «окнами» и дождливым новым годом. Климат наших краёв изменился из-за открытия Волго-Донского канала и создания рукотворного Цимлянского водохранилища. Погода рассопливилась, метровые снежные сугробы и вьюжные, метельные зимы канули в прошлое безвозвратно. Но…назад — на Ладогу. Вася каждодневно, не смотря на мороз в -30 градусов, ходил на этюды. Для защиты от холода выданы валенки, ватные штаны, стёганая, тёплая фуфайка, как всем желающим — любителям, так и закоренелым фанатикам работы на пленэре. Тимофею Фёдоровичу, как маэстро, писал в мастерской. В основном — натюрморты. Ему предоставили обогреватели для поддержания творческой комфортной обстановки. Большинство обитателей дачи — художники из близлежащего града Петрова — выпускники Института живописи, ваяния и зодчества (бывшая Императорская академия художеств имени И.Е.Репина). Один из них, родом из Вологды «В Вологде, в Вологде, Вологде где?» , по фамилии Шолохов, с маниакальным упорством, не смотря на мороз крещенский, ходил на «мотив» — рисовал берёзу. На фоне неба, затянутого пеленой, серого, январского денька, зимнее солнце иногда пробивало лучи, высвечивая пронзительно голубые проталинки, сквозь сетку тонких веток, верхушки раскидистой кроны берёзы, выросшей на воле, на окраине соснового бора.  Как поётся: «Во поле березонька стояла! Люли-люли стояла!» и далее по тексту. Так вот, обладатель знаменитой фамилии, сначала изобразил на холсте белый ствол, переходящий в более тонкие ветви, и дальше, по убывающей,закончил тончайшими паутинками с бисером розовых почек — корм глухарей. Всё, как учили ещё в школе и закрепили в академии. Самое интересное последовало после. Наступил следующий этап «клонирования» березы. Тема клонов пришла в обиход художников и не только. Широкие слои общества обсуждали ставшую модной тему овечки Доли в начале 21 века, а тогда — в 80-ые годы попросту определяли педантичное срисовывание с натуры, как бездушный, казённый стиль в искусстве. |
